– Что? А-а-а… да, там стекло… нет, не знаю. Это так и было до нашего прихода.

Человек прямо на глазах Ивеса поковырялся грязным пальцем в носу, видимо рассчитывая, что в такой темноте некультурные действия останутся незамеченными.

– Пентапластмассовые опоры вы уже вытащили из общей кучи? Провели диагностику? – продолжал расспрашивать лейтенант, наблюдая, как рабочие озадаченно переглядываются.

– Каво-каво?

– Строительные балки, – поправился Ивес.

– А-а-а… чудо-брёвна, что ли, которые, как было заявлено, выдержат тут всё? Да вон там они свалены. Надеюсь, руководство стрясёт страховку с ушлых проходимцев, продавших эти отбросы как стройматериал. Нам-то тута ещё по второму кругу всё делать теперь.

Цварг молча прошёл в указанном направлении и сразу обратил внимание, что на нескольких балках вместо трещин присутствуют следы плавления, что показалось любопытным. Как будто кто-то старательно облил кислотой опоры заранее, чтобы всё здесь рухнуло.

«А ты, Кристина Соколова, оказывается, та ещё и лгунья. Впрочем, я не удивлён…»

Поразмышляв несколько секунд, Ивес внезапно махнул хвостом и с силой рубанул по балке. Острый пятигранный шип срезал край так же легко, как нож – слой подтаявшего масла. Офицер аккуратно обернул платком и положил в карман кусок оплавленной балки и с мыслями, что обязательно перепроверит догадку в независимой лаборатории, направился на выход.

«Наверное, попрошу ещё один день увольнительной, заодно уточню, есть ли на Захране нужные ингредиенты для той химии, что разъела пентапластмассу…»

– И-ишь какой, – фыркнул тот самый рабочий, который отвечал на вопросы офицера. – Китель напялил, франт, небось считает, что все тут ему должны, словами красивыми бросается, чтобы мы себя почувствовали идиотами…

– Ага-ага, – поддакнул ему второй, но неожиданно хохотнул: – А кретин-то при этом сам! И рога, видимо, бракованные. Я слышал, у этих мутантов рога подсказывают, где металлы располагаются, как компас. Мог бы взять прямо из стены кусок серебряной руды, были бы потом деньги, а этот схватил кусок мусора точно слиток платиновый. Ну не дурак ли?

Группа рабочих загоготала.

– Юль, нет.

Голограмма ухоженной женщины со светлыми с проседью волосами всплеснула руками. Командор Радосская была единственным офицером-женщиной с Захрана в составе высших чинов Космического Флота1, и поэтому, когда лейтенант Раадши-Харт пришёл с весьма щекотливой просьбой, адмирал Юлиан Леру решил посоветоваться именно с ней.

– Вот уж не думал, что ты будешь так категорична, Стася. – Юлиан недовольно поджал губы. – Почему ты не хочешь дать Кристине шанс?

– Посмотри на статистику. Космофлот делал несколько попыток набрать людей с Захрана, и что из этого вышло? Ничего хорошего.

– Хм… Ну, вероятно, наша ошибка заключалась в том, что мы брали сразу несколько десятков новобранцев. Захухри изолировались в группы, росло напряжение, начинались драки. Сейчас-то речь всего лишь об одной девушке, и вряд ли она станет затевать подобное.

Собеседница покачала головой.

– Но дело же ведь не в том, что сможет она затеять драку или нет, дело в общем уровне нетерпимости к другим расам.

– Всё так плохо? Тесты на толерантность я проверил в первую очередь. Они сданы.

Анестэйша выразительно посмотрела в ответ:

– Не мне тебе рассказывать, как ловко многие скрывают ненависть к цваргам. Любой тест можно обмануть, а на Захране в умах людей царит полная каша. Семьдесят пять лет назад, когда я инициировала расчистку орбиты Захрана от космического мусора, чтобы мои сородичи могли свободно выходить в космос и общаться с другими Мирами, я ни на секунду не задумывалась ни о чём, кроме технического аспекта и, собственно, кредитов. А ведь надо было…