— Ушиб, лёгкое сотрясение мозга. Жить будет, — ответил док.

«Лёгкое сотрясение мозга?» — удивилась я, вспоминая, как его заработала. Вроде бы тот третий ларк так и не успел заехать мне в ухо, как намеревался.

— Кадет Радонежский, хватит притворяться спящей красавицей, и так уже дел наделали, будьте добры отвечать за свои поступки! — рявкнул мне кто-то в ухо.

Я распахнула ресницы и уставилась в непроницаемо чёрные глаза командора Киара. О не-е-ет, он-то тут что делает? Неужели это в него я врезалась, когда уносила ноги из столовой? Ещё через секунду меня накрыла паника. А вдруг при ударе у меня сместились гиалуроновые импланты? Или модулятор голоса прошёл в пищевод? Но Леру продолжал хмуро на меня смотреть, чуть приподняв левую бровь, и я поняла, что если бы вскрылось, что никакой я не Стас, на меня смотрели бы по-другому.

— Что испугался-то, кадет Радонежский? Вспомнил, что натворил? — ехидно поинтересовался командор.

— Я… и не забывал, — ответила я хриплым голосом. К счастью, мужским.

— Вы в курсе, что напали в стенах Академии на трёх кадетов боевого направления?!

— Это они на меня напали, — возразила я уверенно.

— Хм-м… Спорное заключение. По факту, у вас всего лишь лёгкое сотрясение, которое, смею заметить, вы получили после драки из-за своей неуклюжести. А кадет Эр Ригор находится в реанимационной капсуле из-за трещины в позвоночнике, кадет Ян Трайн получил травму сухожилия, требующую хирургического вмешательства, а кадет Дик Раймон... — Киар махнул рукой, не договорив. — Он происходит из очень богатой семьи, и я бы искренне надеялся, на вашем месте, что он не подаст на вас в суд.

— Но… но… — я не знала, какие слова подобрать, — посмотрите, в конце концов, записи с камер, это они на меня напали!

— Зачем мне записи с камер, когда я видел всё собственными глазами? — возразил командор Леру, сложив руки на груди. — И я глубоко удивлён тому, что тестирование показало, будто у вас высокий коэффициент интеллекта. По моему скромному мнению, нельзя измерить коэффициент того, что отсутствует в принципе. Вы чем вообще думали, кадет Радонежский? Вы в курсе, что за драки в стенах Академии наказание одно — исключение?!

У меня запекло глаза от несправедливых обвинений. Чем я думала? Да головой я думала! А что мне ещё оставалось делать?! Стоять на коленях и терпеть издевательства? У-у-у! А этот рогатый цварг ещё и на защиту ларков встал! Ненавижу! Как же я его ненавижу! Не удивлюсь, если он их куратор, а потому и выгораживает. Видел всё своими глазами и не вмешался! Вот же урод…

Мерзкий командор Леру как будто почувствовал, что я не только не раскаиваюсь в содеянном, но и негодую, а потому как будто специально подлил масла в огонь:

— Думаете, раз вас пригласил в Академию капитан Валлуни, то вам все законы не писаны? Как бы не так! Вы будете учиться на тех же основаниях, что и все кадеты! А у ларков, на которых напали, вы попросите прощения. Вы меня поняли, кадет Радонежский?

— Да, сэр... — проговорила я через плотно сжатые зубы.

Меня мутило, хотелось кричать от жгучей обиды, а в глазах начинало щипать. Почему я вообще решила, что Академия Космического Флота мне подходит?

— Не слышу!

— Да, сэр! — ответила громче.

— Не слышу! — издеваясь, повторил цварг. — Что «да, сэр»?

— Да, сэр. Я всё понял, я буду учиться на тех же основаниях, что и все кадеты. Кадетам Ригону, Трайну и Раймону я принесу свои извинения, — произнесла сквозь силу.

Происходящее мне казалось более унизительным, чем то, что устроили в столовой курсанты боевого направления.