— Все только начинается, — пообещал он, аккуратно убирая белую прядку ей за ухо. — Возникли проблемы. Но мы решим их. Вместе.

Миранда демонстративно закатила глаза и пошла прочь из кабинета, а Джаф с тоской посмотрел ей вслед.

— Оставил бы ты Миранду в покое, — сказала я. — Ей и так непросто.

— А мне? — воскликнул Джаф. — Ты хоть понимаешь, каково мне? Уж не знаю, чем тебя вчера опоили, но представь, если бы ты все время была такая! Постоянно! Каждый день и особенно ночь! Готовая отдаться любому желающему!

Я прикусила задрожавшие губы, поймав на себе любопытный взгляд профессора Крекина, который и не думал вмешиваться, зато с интересом ловил каждое слово.

— Поговори с ней, — попросил Джаф. — Вы ведь подруги.

— И что мне ей сказать? — с вызовом спросила я. — Знаешь, Джаф, видимо, ей лучше без тебя!

Закинув сумку на плечо, я вышла из кабинета, спиной чувствуя тяжелый взгляд Джафа и липкий — Крекина.

***

Уроки шли один за одним, и я слушала преподавателей, конспектировала и отвечала на вопросы, но часть меня в это время словно отсутствовала. Какая разница, как произносить «прруктакх» или «прруктахк», если совсем скоро это перестанет иметь для меня значение. За покушение на императора полагается казнь.

Может, я должна удержаться от мести? Что, если именно об этом говорила Айрис, явившись ко мне в последний раз? Удержи свой огонь. Пламя во мне требовало крови и искупления, и стоило вспомнить седину, появившуюся у мамы, или шрамы на ее тонких запястьях, как перед глазами появлялась белая пелена ярости. Но у любого, даже самого маленького поступка, бывают большие последствия.

Что если Миранду запишут в сообщники? Что если пострадает Родерик?

Мастер Изергаст сказал, что близкие должны делить со мной горечи и радости, но я не готова была взваливать на них такой груз.

Но если я не сделаю ничего, то гнев однажды разъест меня, словно ржавчина металл. Огонь вырвется на свободу, подчиняя меня, и, быть может, я натворю куда больших бед.

— Студентка Алетт, — окликнула меня профессор Венивер. — Повторите еще раз и постарайтесь уже запомнить. Прруктакх — это закрывание двери.

— Я видела, как маги закрывают и открывают двери, вовсе не произнося слов, — вспомнила я.

— Это достигается высокой степенью концентрации, — охотно пояснила она. — Когда слова звучат в подсознании так же четко, как и вслух. На уроках мастера Изергаста вы как раз постигаете эту науку. Или пытаетесь. Итак, почувствуйте магию на кончике вашего языка, а затем…

— Прруктакх, — сказала я, и дверь в кабинет закрылась с таким грохотом, что с потолка посыпалась побелка.

Я сглотнула горечь пепла и махнула рукой, разгоняя дым, вырвавшийся из моего рта.

— Что ж, явный прогресс по сравнению с началом курса бытовой магии. Возможно, в этом семестре мы с вами обойдемся без пересдачи. Но вам точно не повредит медитация, — недовольно сказала преподаватель, стряхивая белую пыль, осевшую на плечики ее пиджака. — Ну-ка, теперь откройте.

— Прруктахк, — старательно произнесла я, и дверь с неменьшим грохотом распахнулась, впечатавшись в стену.

Вздохнув, профессор Венивер шагнула к следующей парте.

— Хватит рисовать голых женщин, Джафри Хогер, — приказала она, склонившись к нему. — Хотя, должна признать, у вас неплохо получается…

Опомнившись, Джаф скомкал листок и быстро бросил его в урну, попав точно в цель.

Джаф сказал, что он всегда словно под зельем, и это не выходило у меня из головы. Вчера я едва не переспала с Эмметом, и если бы не Джаф с Мирандой, наверняка сделала бы это. Эммет целовал меня не так как Родерик и ласкал по-другому, но мне нравилось и совсем не хотелось прекращать. Это было так волнующе и нежно, и страстно… Я потерла ладонями лицо, пытаясь успокоиться и вернуть ясность мыслям.