Обе женщины понимали, что рано обернувшиеся девчушки обещают скорый конец спокойствию не только на хуторах, но и в округе. Сила змеева, что даром оборачивается, чем больше и ярче, тем раньше на свободу рвётся, наружу просятся. Ни Васена, ни Заряна не могли припомнить никого, кто на их памяти оборачивался раньше семи лет, да и тех по пальцам одной руки на двоих.
- Не к добру это! Сила из мира как начала, после дрожи земли уходить, так и не перестала. - Напомнила о всем известной печали Заряна. - Разговоры дурные ходят.
- Что сманивают тех, кто посильнее, а иногда и вовсе пропадают одарённые. Слышала. - Мрачно кивнула Васена. - Беда у нас получается общая, Заряна.
- Общая, Васена Гордеевна. Девочки друг за дружкой вьются, как ниточка за иголочкой. Не думаю, что одну минует, то что другую коснулось. Да и обернулись они вместе. - Согласилась с соседкой Заряна. - Прямо дрожали, как струна, пока первые раскаты не пошли. А как ливень начался, так в первой же луже и свились!
- О! Это мне знакомо. Ирвин тоже обернулся у нас в бурю. Отец его два дня потом по всем лужам ловил. - Усмехнулась, вспомнив детство своего ребёнка и такие дорогие материнскому сердцу тревоги. - А скажи мне Заряна, правду ли говорят, что малахитовое зелье твоей Гордяны, всё что хочешь в малахит красит?
- Правда. И не смывается. И оборот выдерживает, покраска сохраняется. Вот после линьки уже нет, чешуя родной цвет возвращает. - Поняла намёк Заряна. - Дочери на себе пробывали.
- А хватит ли на целую змейку да такую блестючую? - спросила Васена.
- Хватит, ещё и на пару льняных занавесей останется, - кивнула на зелёные занавески на окнах Заряна. - Как раз с утра решили нашей мелкой комнату освежить.
- Бабушка? Бабушка! - раздалось сверху, а потом по лестнице пробарабанили маленькие ножки, и на шее Васены Гордеевны повисла кареглазая малышка с голубыми волосами.
- Ирвина, солнышко моё, ты говорят теперь совсем-совсем взрослая? Можешь уже и змейкой обернуться? - мягко улыбаясь спросила Васена.
- Ага! - радостно закивала малышка.
Одна вспышка и вот на полу извивается золотой полоз.
- Как легко в оборот входит, - застыла улыбка у Васены.
И не смотря на возраст, в одиночку понесла обернувшуюся внучку в баню, идя следом за Заряной.
В корыто с разведённой краской змейка соскользнула без дополнительных уговоров. И с удовольствием заныривала поглубже.
- А Ирви теперь так и будет зелëненькая? - спросила скромно сидящая на лавочке у стены Миранда. - Я тоже хочу.
- Иди сюда, - поманила её Заряна. - Давай-ка возьмём пряди вот здесь, у самого лица. И немного подержим. Вот, а теперь смываем. Смотри, какая красота!
- О! Ирвина теперь голубенькая, а я зелёненькая, да? - довольно рассматривала себя в небольшом зеркале Миранда.
Две бабушки переглянулись и улыбнулись. А вот приехавшему за матерью и дочерью Ирвину улыбок не досталось. Васена Гордеевна в сердцах, да за пережитые сегодня тревоги, ухватила с перил крыльца сушащееся полотенце, да и протянула пару раз по шее.
- Мааам... А за что? - настороженно косясь на мать, Ирвин сделал пару шагов в обратную от неё сторону.
- За память девичью, непонятно откуда у мужика появившуюся! - ответила ему Васена. - Ты мне когда собирался сказать с кем слюбился?
- Да может и сам не знал? - попыталась сказать слово в защиту Ирвина Заряна.
- Да как же! Или ты не позабыла как змей со змеицей женятся? - бушевала Васена.
- Поняла? Любиться это что-то стыдное. Вон, как бабушка на папу осерчала! - донёсся до всех громкий шёпот. - Вот если я влюблюсь, то никому не скажу! Никогда!