Призрак…

Тело охватила дрожь, и, хотя веки казались тяжёлыми, неподъёмными, я смогла их разлепить. Горло сдавило невидимой рукой страха. Онемевшие пальцы с большим трудом сжали пропитавшиеся моим потом простыни.

Никогда не знаешь, какой призрак тебя посетит…

Клубившиеся сгустки энергии всех оттенков цветов – от чёрного до нежно-розового – медленно принимали очертания человека. Но уже до того, как призрак полностью явился, я поняла, кто передо мной…

Крик застрял в груди и вырвался наружу болезненным спазмом. Нутро стянуло судорогой, я едва могла дышать, лишь беспомощно хватала ртом воздух. Глаза наполнились жгучими слезами.

– Алекс… –Выдавила хрипло, не желая верить в происходящее.

«Пусть всё окажется сном!.. Простым ночным кошмаром!.. Боги, я молю, просто сном…»

Вокруг брата формировалось красное зловещее свечение, означающее лишь одно. Алекса убили…

***

Следующие несколько дней я плохо помнила себя. Происходящее напоминало бред умалишённого, казалось, меня затянуло безумие, пережевало и выплюнуло в реальность, чтобы страдала. И я страдала.

…Алекс был рядом каждую минуту.

Хуже всего то, что он пытался со мной говорить, причиняя тем самым физическую боль, но боль – ничто по сравнению с беспомощностью, что мной овладела. По сравнению с бессилием, что проникало в каждую клеточку моего бесполезного тела.

Чем я могла помочь?

Призраки ничего не помнят о том, как умерли, они даже не испытывают чувств. Всё понимают, но нет горечи сожаления, у них больше нет привязанностей, лишь единственное навязчивое желание покинуть этот мир, чтобы переродиться в новом.

Но если человек умер насильственной смертью, остро желая отомстить… если не завершил важные дела… он остаётся. Остаётся призраком в мире живых, в поисках того, кто может помочь. К сожалению, очень мало одарённых, способных видеть их. Я одна из десяти, может, чуть больше, «счастливчиков» во всём огромном мире. Десять человек среди миллиарда… ничто. Капля в море.

И дело даже не в редком даре драконорожденной, не потому, что я могу одинаково обращаться как к свету, так и к тьме, не потому, что могу воздействовать на разум тварей, которые пришли из Тьмы… Всё дело в том, что однажды я умерла. И после клинической смерти способность видеть признаков стала моим проклятьем. Так я думала…

Сейчас это воспоминание казалось придуманным моим больным подсознанием и не имеющим ничего общего с реальностью. Я предпочла забыть об этом...

Несмотря на боль и удушающий страх, в эту же ночь я заставила отца сию же минуту отправиться в академию Тьмагов, где обучался брат.

Да, я снова рисковала. Рисковала быть запертой в лечебнице для душевнобольных, но… однажды я помогла отцу найти тело убитого друга, которое никто бы никогда не нашёл, но не я. Я видела призрака и, разговаривая с ним, смогла раскрыть это преступление, даже несмотря на то, что сам призрак о собственной смерти ничего не помнил.

Как странно избирательна их память… Некоторые помнят себя в юном возрасте, самые незначительные моменты и ничего о том, как умерли…

Уже утром я держала в руках письмо. Письмо из академии Тьмагов, написанное ровным каллиграфическим почерком.

«В результате несчастного случая… во время прохождения практики на «враждебной» территории…»

– Ложь… – Пальцы сжали жёсткую бумагу. На лице дрогнули желваки, так сильно я стиснула челюсти. – Какая откровенная, бессовестная ложь…

– Мисс Рай… – робко позвала камеристка. – Выпейте. Вам станет лучше…

Пришлось повернуться на звук дрожащего голоса и взять протянутый служанкой стакан. Поднесла его на свет, склонив голову набок, но пить не стала. Зеленоватая мутная жижа не внушала доверия. Сейчас я слишком насторожена и напряжена.