От слабости кружилась голова, и подкашивались ноги. Но я все-таки, на чистом упрямстве, придерживаясь за мебель и стены, нашла то, что мне сейчас требовалось. Мимолетно удивившись роскоши отделки и сантехники, я сделала свои дела, умылась и, раздумывая над тем, где я оказалась и когда меня будут кормить, поплелась обратно. Не то чтобы мне хотелось есть, просто прожив несколько лет с больным сердцем и постоянной слабостью, я понимала, что мне сейчас очень нужно поесть. И желательно чего-то калорийного. Оставалось разобраться, где я и как здесь можно получить пищу.

Еще мне хотелось переодеться. В Торвии в принципе была принята довольно закрытая одежда, я это уже давно заметила. Например, Илидана приобрела для меня в академию три ночные сорочки, завязывающиеся тесемочками под самым горлом, длинным, почти до пальцев, рукавом, украшенном рюшами, и длиной подола до косточек. Похожие сорочки были и у девчонок, с которыми я жила в одной комнате. Меня бесила эта закрытость. Но в тех сорочках хотя бы можно было передвигаться по комнате, не рискуя наступить себе на подол и свалиться. То же безобразие, что было надето на мне сейчас, наверное, принадлежало женщине, намного выше меня ростом. Ибо чтобы сходить в ванную, мне пришлось подобрать подол и нести его в кулаке словно бальное платье. В противном случае первый же шаг обещал стать и последним — я бы обязательно наступила на слишком длинную сорочку и расквасила бы себе нос. Сорочка же меня и подвела.

Я шла, по-прежнему держась за стеночку, глядя себе под ноги и придерживая подол. А потому то обстоятельство, что я в комнате уже не одна, оказалось сюрпризом. И не только для меня.

— Почему ты одна? Почему не позвала служанку, чтобы та тебе помогла?

Резкий сердитый голос прогремел словно гром посреди ясного неба. Я испуганно охнула, непроизвольно выронила зажатую в кулак ткань и, забывшись, одновременно сделала шаг. Естественно, сразу же наступив на подол и начав падать. Непроизвольно взмахнула руками, стараясь предотвратить падение и удержаться на ногах. Но вместо этого как-то так получилось, что обняла вошедшего за шею и камнем повисла на ней. В смысле, на шее. Испуганно подняла взгляд и…

— Гоблин ушастый? — мученически выдохнул принц Эльдан, поудобнее перехватывая мою тушку. — Между прочим, Каталина, это уже в третий раз.

— Ага, — все еще во власти шока выдохнула я, — теперь как честный принц, ты обязан на мне жениться.

Эльдан от неожиданности разжал руки. Я не ожидала подобной подставы. Ослабевшие руки выпустили из захвата шею принца, и полетела на пол. Гад!

По прошлым нашим встречам с Эльданом я уяснила, что принц особо не считается с теми, кто ниже его. А потому как-то не ожидала, что красивое лицо исказится от испуга, в голубых глазах загорится тревога, а сам принц бросится меня поднимать:

— Каталина! Вонючий гоблин, ну как же так?! Прости, это я от неожиданности. Не подумал, что ты можешь упасть! Сильно ушиблась? — Он без особых усилий подхватил меня на руки и, в два шага покрыв расстояние, на которое мне понадобилось минут десять, осторожно опустил меня на кровать: — Может, позвать Гриннела? Или леди Илидану? — И сразу же смущено буркнул себе под нос: — Архимаг меня тройным узлом завяжет, если ты пострадала…

Я опять застыла в потрясении. Я сплю и мне снится сон? Разве может такое быть, чтобы принц так со мной носился? Я что, нечаянно примерила на себя роль Золушки? В этом месте своих размышлений невольно опустила взгляд, вытянула вперед босую ногу и пошевелила пальчиками. Хрустальной туфельки не было. Я ее уже потеряла и Эльдан будет мне ее сейчас примерять?