Я перечитала записку дважды. М-да, чувствую, завтра повеселимся. А уж послезавтра — тем более. Тогда я еще не ведала, что в Академиях перекрестий любая лекция сравнима с укрощением тигров, любое заседание кафедры — с выступлением пародистов, а чаепитие — с цирковым представлением. Все это мне предстояло познать лишь завтра. Как и новое, опасное, но увлекательное приключение. О нем не догадывался даже сам Димар Мастгури. Да что там Димар — Айливерт даже помыслить не мог. Впрочем, на перекрестьях стоило усвоить одно непреложное правило — здесь никогда ничего не шло по плану и постоянно разражались катаклизмы. Академии защищали окружающие миры, оберегали их от опасных ситуаций и помогали справиться с внутренними проблемами.

Что ж… Ужин так ужин…

Надеюсь, на ужин не мрагулская настойка? Так сказать, в качестве превентивной анестезии. Чтобы потом уже ничего не чувствовать, только уворачиваться от карающего шприца Шейланы, отгрызать каменные куски бургуза, хрустя зубами и скалясь в улыбке…

Кухня развеяла ироничные картинки немедленно.

Стол мне накрыли — настоящую русскую «поляну». Казалось, не для зейлендки старались — для десятка друзей-варваров с женами и детьми за компанию.

Кухню наполнял сытный запах мяса на гриле, немного терпкий — шашлыка, пряный — запеченных овощей в сырном соусе. Надо всем витал медовый дух нарезанной дыньки и бодрящий — шиповникового чая. Ломтики мяса в собственном соку могли поспорить только с жареными кусочками птицы, еще теплыми, мягкими и не менее сочными. Золотистый «картофель по-домашнему» теснил поджаренные кабачки с баклажанами. М-м-м… Ну просто праздник живота.

В самом центре стола красовалась тарелка с мясной ляжкой, похожей на ногу крупной собаки. Рядом возвышалась записка-инструкция: «Сюрпри-из! Бургуз не в холодильнике — разогрет и полностью готов к употреблению! Напоминаю! Слабозубым есть не рекомендуется. Но лизнуть для понимания вкуса все-таки можно».

Я почти устроилась за столом, когда заметила, что на приоткрытом окне болтается записка поменьше, развеваясь на ветру бумажным флажком.

«Приятного аппетита, женщина-физик. Если что понадобится, ты знаешь, где я живу».

Послания Димара подписей не требовали.

Бургуза стоило попытаться куснуть хотя бы разок, чтобы понять — каким жестким может быть мясо. Куриные кости рядом не стояли. Я любила погрызть их под настроение, всласть похрустеть мослами и сухожилиями. Бургуз оказался гораздо тверже. Поэтому, в итоге, я просто лизнула. Мясо как мясо, ничего выдающегося. Слабый кисловатый привкус, немного терпких специй, каких-то трав… Ничего особенного, если ты не скандр. Для них поедание бургуза, видимо, становилось очередной игрой на выживание. Кто остался с зубами — тот и мужик. Без зубов — тоже мужик, значит пытался.

Остальные блюда оказались выше всяких похвал. Я с наслаждением, неторопливо поела и понежилась в ванной. Там обнаружилась даже моя любимая морская соль с ароматом лаванды, не говоря уже о шампунях-кондиционерах-бальзамах, кремах для лица и тела. Все богатство моей домашней коллекции косметики переехало в просторные шкафчики и на полки.

На зеркале, явно тоже добытом из моей зейлендской ванной, красовалась четвертая записка. На сей раз черным маркером, по диагонали.

«Женщина-физик! Второй раз ты меня сюда затащишь только с последующими постельными утехами. Больше никакого массажа бесплатно. Не забывай! Мой варварский организм не привык к долгому воздержанию, если рядом объект вожделения. Так что следующее испытание постарайся перевести в более целомудренную плоскость. В противном случае, считай, я тебя предупредил. Горилле в период гона бесполезно рассказывать про больную голову и плохое настроение. Пикнуть не успеешь — окажешься в постели. А там у меня все по старинной зейлендской пословице. Когда я с ней, я глух и нем… Если не так запомнил, мне все равно».