Благо, теперь низкое происхождение Этайн было не помехой. Чародейки были невестами завидными и нужными в любые времена. Загвоздка была в том, что волшебниц было не так много на душу населения, а тех, кто предпочитал магической карьере дом и детей – ещё меньше. Боевых волшебниц, наверное, ни одной.

Здесь не было ни защитных укреплений, ни стены вокруг, ни рва, ни ворот. Просто дорога сразу выходила к высокой лестнице прямо к входу в замок. У подножия на постаменте сидела огромная, угрожающего вида каменная горгулья. Второй постамент подозрительно пустовал. Как только Этайн приблизилась, горгулья повернула свою каменную голову. Девушка замерла от неожиданности, не смея пошевелиться. Чудовище тем временем издавая ужасающий скрежет всеми своими каменными частями, склонилась к студентке.

– М-м-м… – Глубокомысленно произнесла горгулья.

Не дождавшись продолжения, Этайн поинтересовалась, разглядывая каменные ноздри перед собой:

– Что, м-м-м?

– Первокурсница. Огненная? – Ответить девушка не успела, потому что горгулья снова заскрежетала, сходя со своего места. – Интер-р-ресная.

Спросить почему, Этайн как-то опасалась, глядя на то, как чудовище обходит её кругом. Хотя любопытно было до жути.

– Интер-р-ресный будет год. – Горгулья сделала круг почёта и взобралась обратно на постамент. – Кетцер посмеётся.

Девушка вежливо подождала ещё комментариев, но их не последовало. Каменное чудовище замерло, будто и не оживало никогда. Этайн медленно зашагала по ступеням вверх, время от времени оглядываясь. Таких стражей она видела впервые, ну да тут, предположим, удивляться было нечему. Это академия магов, в конце концов. Магическая энергия была тут так сильно концентрирована, что ложками жуй. Но причем тут глава разведки – Кетцер и почему он должен смеяться? Неужели над ней?

Но как только Этайн поднялась на площадку перед замковыми воротами, то все мысли об эксцентричном страже вылетели из головы. На красивой, открытой галерее с резными арками, которая обвивала стены замка и уходила куда-то ввысь, стоял парень. Высокий, широкоплечий, чёрные его волосы обрамляли будто выточенное из мрамора лицо. Одна прядь была заправлена за острое ухо. Когда он заметил Этайн, то голубые глаза его сверкнули. Не просто голубые, а со светлыми прожилками, как лёд зимой на озере Слёз. Эльф был необыкновенно хорош собой и знал это. В Императорской академии он имел оглушительный успех у женской и немножечко у мужской части населения. У всех, кроме Этайн.

– Лис из Лисса! – Эльф всплеснул руками и поспешил к ней, спускаясь с галереи. Этайн поморщилась. Так уж вышло, что у неё в отличие от других студентов, не было фамилии. И Этайн решила всё просто – фамилией ей стало название деревушки, в которой она родилась. Очень быстро к ней все стали обращаться по фамилии Лисс. Где-то мелькнула фразочка, что она рыжая, как лиса… Слово за словом, в общем, чаще ещё звали не по имени, а просто Лис. То ли сокращая «лису», то ли «Лисс». Сначала Этайн сопротивлялась, а потом махнула рукой. Но вот у этого экземпляра даже такое милое прозвище вечно звучало как издёвка. «Лис из Лисса, у тебя никогда не будет своего имени, только клички. Потому что ты просто дворняжка», - сказал как-то он, прекрасно зная, что бьёт по больному.

– Что тебе надо, Меур? – Девушка постаралась побыстрее проскользнуть мимо, но не тут-то было. Её быстро захватили в плен «дружеских» объятий. Меур приобнял её за плечи, притискивая к себе.

– Неужели тебя сюда взяли? И как долго ты стояла на коленях перед экзаменатором? – Эльф мерзко ухмыльнулся, а Этайн попробовала вырваться из железной хватки. – Ну-ну, Лис, куда же ты? Давай поболтаем, мы целый год не виделись.