‒ Вот как? ‒ Выражение лица Эни не меняется. ‒ Не против послушать подробности. Но чуть позже. По всей видимости, у тебя небольшие затруднения, да, Ася?

‒ А?

Моя концентрация делает мне ручкой. Кто позволил Эни разгуливать в таком виде?! Эта расслабленность в жестах и отлично устроившиеся на нужных телесных местах вещички ‒ сплошной соблазн. У меня на глазах творится подлинный криминал! Нельзя так. У меня нервы, собачка и треснутый самоконтроль.

‒ Тебя держит бамбук, ‒ уточняет свое предыдущее высказывание Эни.

‒ Неверная интерпретация ситуации. Это я держу бамбук. Полынь, я тебя держу?

‒ Твоя ласкать, твоя лелеять, ‒ с готовностью отзывается растение и, потеснив Ти-Лу, притискивается кадкой к моим ногам.

‒ Мы еще не перешли на новый этап отношений, ‒ бурчу я, отпинываясь от настойчивых лиан.

‒ У тебя дар привлекать живых существ. ‒ Эни тянется ко мне и кладет руку на сплетение стеблей на моей талии.

Мгновение, и хватка ослабевает. Стебли соскальзывают по мне, а бамбук обмякает, вяло прося обиходить его.

‒ Свобода! ‒ Делаю потягушки и встряхиваю руками. ‒ Ты его усыпил?

‒ Слегка.

‒ Он же ни в какую не хотел отпускать. Кстати, эта травка тебе. От ректора с личной просьбой присмотреть.

‒ Что ж. ‒ Эни наклоняется и с легкостью подхватывает кадку с впавшим в апатию бамбуком. ‒ Подумаю, куда его пристроить. Не стойте на пороге, заходите.

Впиваюсь взглядом в спину Эни. Хорошая одежда. Отличная одежда. Обтягивает то, что нужно.

‒ Не заходишь? ‒ Ти-Лу осторожно дотрагивается до моего плеча.

‒ Да, уже.

Пропускаю вперед Радика с Малявой. Их вынудили топтаться на месте в тесном пространстве. Подозреваю, что еще чуть-чуть, и их терпение бы истощилось.

‒ Добрались без происшествий. ‒ Ти-Лу проходит последним, захлопывает дверную створку и приваливается к двери. ‒ Показалось, сердце из груди вот-вот выскочит. И я давно уже так не бегал.

‒ Физкульт-привет спортсменам. ‒ Салютую ему. ‒ И любопытство гложет еще по одному поводу. Мы, конечно, скрытно пробежали ‒ не поспоришь, да и не шумели особо. Однако здесь на каждом шагу нюхачи-активисты. Как они меня… нас не унюхали?

Ти-Лу поднимает на уровень моих глаз миниатюрный мешочек с голубоватой пыльцой.

‒ Это запутывает тех, кто без ума от запахов. От Эни получил. Посыпал на тебя до того, как мы вышли из здания. Прости, что не предупредил.

‒ Ничего. ‒ Киваю, вспоминая, что ту же пыльцу накидал на меня и сам Эни перед тем, как провести в аудиторию, где уже ждал свет очей, мой любимый профессор Ярый. ‒ Мне потом тоже отсыпьте вашего сахарку. 

Бумс! Врезаюсь лицом в грудь Эни. Тот только появился со стороны оранжереи.

‒ Порядок? ‒ Руки парня скользят по моим плечам. ‒ Пойдем. Кое-что покажу.

Он проходит дальше. А я остаюсь на месте.

‒ Что с тобой? ‒ раздается у уха шепот Ти-Лу.

Сглатываю и тоже шепчу:

‒ Пардон, но мои бабочки, аккумулирующиеся в животе, только что нехило взбесились.

10. Глава 10. Комфорт и баловство

   Мне аплодисментов не жалко. К тому же они вполне заслужены.

‒ Воспринимаю это как одобрение. ‒ Эни внимательно следит за моей реакцией. ‒ Значит, понравилось?

‒ Еще бы!

Пределов моему восторгу не видать. Эни только что продемонстрировал эффект невидимого волшебного покрова, который он специально «накинул» на цветочные кустарники по всей территории оранжереи. Меры, предпринятые против буйств, главным образом, Радика ‒ неутомимого и неукротимого. Не будь на тех кустиках, покрытых сотней маленьких разноцветных цветочков, импровизированной защиты, моя диковатая мебель уже бы плюхнулась бочиной точно по центру пышного цветника. А так Радик врезался в прозрачную преграду, и та, мягко спружинив, с максимальной нежностью отодвинула его на метр назад. Такого предательского поворота стул явно не ожидал, потому что растерянно застыл на отведенном месте на целую минуту. Очухавшись, он тут же предпринял попытку поваляться в другой хозяйской клумбе. Однако и там встретил сопротивление невидимого противника. Оскорбившись в лучших чувствах, Радик, в конце концов, поплелся ко мне и обиженно уткнулся сидушкой в колени.