При звуке ее имени я зажмурилась.

– Но я хочу, чтобы ты знал, – с горечью продолжил Кай. – У нас одна фамилия, одно лицо, одна история, но мы не одинаковы. Я – не ты. У меня будет самая счастливая жена, которая родит мне ребенка. Нет, двоих, мальчика и девочку. – Я почувствовала тепло в груди, когда услышала в голосе Кая мечтательную улыбку. – Да, она родит мне двух детей, которые не будут ни в чем нуждаться. Я одарю их такой любовью, какой никогда не одаривали меня. Я стану самым добрым и заботливым отцом, верным и любящим мужем. И они будут носить мою фамилию, а не твою. Они будут гордиться этим, потому что новый род Алькастеров начнется с меня, а ты так и останешься строчкой на чертовом надгробии.

Кай сделал последнюю затяжку и тяжело выдохнул:

– Вот и всё, отец. Твоя история закончена, но моя – только начинается.

Мы просидели в тишине еще пару мгновений. Ветер завывал и пробирал до самых костей, но, на удивление, мне не было холодно – тепло моего друга было слишком заразительным. Черты его лица разгладились, и даже плечи выпрямились, будто он сбросил с них непосильный груз.

– Ты молодец, – подбодрила я, улыбнувшись. – Немногие могут признать проблему, а это первый шаг на пути к исцелению.

Когда я начала подниматься, Кай вопросительно вскинул брови.

– А ты?

– О, я не буду многословной. – Подняв средний палец, я показала его надгробию. – Ты мудак, Джонатан Алькастер. Гори в аду.

Кай засмеялся, но быстро сжал губы и поднялся с земли.

– Мы тоже будем гореть в аду? Ты показала средний палец надгробию, а я засмеялся на всё кладбище.

– Узнаем, когда будем вариться в одном котле, – подмигнула я, пихнув его бедром.

Мы неспеша двинулись обратно и услышали вдалеке голоса: наверное, Ксивер и Крэйтон уже вернулись к остальным. У нас получилось выбрать один день перед отъездом отряда Феникса в Хваннейри, когда никому не нужно было находиться на линии соприкосновения, чтобы вместе попрощаться с Силией, Джульеттой и Исайей.

Все уже стояли у кованых ворот, тихо переговариваясь. Подойдя к Крэйтону, я крепко обняла его и зарылась носом в ткань черного пиджака. Его ладони сомкнулись на моей пояснице, а губы прижались к щеке, пустив по телу мириады мурашек.

– Ты в порядке?

– Всё хорошо. – Он мягко поцеловал меня в лоб. – Спасибо, Рокси.

– С каждым днем будет легче, главное – пережить первое время.

Я знала это как никто другой. Моего отца давно не было в живых, а сейчас смерть преследовала и маму. Когда-то я думала, что этот мир покинула и моя лучшая подруга. Люди уходили и уходили от меня, но на их месте появлялись новые – и они заполняли ту пустоту, что медленно растекалась в моем сердце.

– Это сложно, Крэйтон, но я всегда буду рядом.

Он тяжело выдохнул мне в волосы.

– Я верю тебе.

Я верю тебе.

Эти слова сказали мне больше, чем признание в любви.

Вытерев влажные щеки, Ксивер вскинула подбородок и твердо произнесла:

– Это был последний раз, когда я дала волю слезам. Достаточно! Ненавижу скорбеть и не хочу погрязнуть в этой боли, просто… – Она неловко потопталась на месте. – Спасибо, что остались рядом, когда было слишком тяжело. Я очень ценю это, правда.

– Мы уже говорили, что всегда будем с вами, – повторила я слова, сказанные тогда на крыше. – Дай мне волю, и я принесу тебе голову Марлоу. Хотя после Регулуса не думаю, что тебе понадобится моя помощь.

Она фыркнула от смеха и вытерла покрасневшие глаза.

– Тогда нужно подготовить два гроба. Ну знаете, один для головы, другой для тела. Надеюсь, Регулуса похоронили на дне океана, иначе земля-матушка не выдержит такого выброса токсинов, как от этого ублюдка.