Он предложил посетить именно тот самый бар. Я попытался его отговорить и убедить пойти в другое место, но Ричард был непреклонен:

– В других местах могут быть чёрные. В том баре их не бывает.

Я всячески избегал разговоров на политические, религиозные, национальные темы с кем-либо. Считал это опасным. Поэтому промолчал, не стал возражать и пошёл туда, куда звал Ричард.

Со мной приветливо и совсем по-дружески поздоровался мой старый знакомый – бармен.

– Тебя здесь хорошо знают?

– Отлично знают. Я сюда часто захожу, поэтому хотел пойти куда-то в новое место.

– Нет! Здесь атмосферное место, отличное. Этот бар работал тогда, когда чёрным было ещё запрещено даже подходить к нему.

– Интересно. Я слышал о таком, но не представлял.

– Хорошие были времена. Это была настоящая Америка! – воскликнул Ричард.

– Понимаю. Люблю старое американское кино.

Самое главное, что я его действительно очень сильно любил и отлично знал, в случае необходимости мог поддержать разговор на эту тему с лёгкостью. И вообще я пользовался неукоснительно общей теоретической установкой ведущего преподавателя в Подмосковье о том, что всегда надо стараться говорить правду или как можно ближе к правде и все легенды «накручивать» на неё.

– Я тоже! Это была пуританская Америка, но свободная.

Мы заказали выпивку.

Ричард поведал мне об одном инциденте, как ему вчера вечером пришлось подраться с чернокожими. Неграми он их не называл, и я искусственно избегал этого слова. То есть публично им не пользовался.

Выслушал. В принципе, обычное уличное хулиганство.

Потом рассказал о трагедии в его семье. О том, что от рук негров погиб его родной брат. Это произошло в Лос-Анджелесе в 1992 году.

Кровавые события в Лос-Анджелесе развернулись в апреле – мае 1992 года после того, как коллегия присяжных, полностью состоявшая из белокожих граждан, оправдала четверых полицейских, избивших чернокожего Р. Кинга. После того как решение суда штата было обнародовано, в Лос-Анджелесе начались волнения, вылившиеся в погромы и нападения на белокожих граждан, в ходе которых погибло 55 человек, 2 000 было ранено, 12 000 арестовано, было сожжено около 1 100 домов, нанесён огромный общий ущерб городу.

Помимо полиции штата, в подавлении выступления участвовали и вооружённые силы США (армия, морская пехота и национальная гвардия). После жестокого подавления выступлений граждан США состоялись демонстрации протеста в городах Атланта, Лас-Вегас, Сан-Франциско, Майами и Сиэтл.

Ричард очень подробно всё это мне рассказал.

Он был самым настоящим скрытым расистом – после этого откровения у меня уже не было никаких сомнений.

Потом он попытался выяснить, как я относился к жителям Афганистана.

К этому разговору я мысленно подготовился, и мне хотелось, чтобы у Ричарда осталось ко мне доверие.

– Так как вы там относились к мирному населению?

– Если честно, мне на них вообще было плевать. Никак не относился.

– Объясни, я не понимаю. Вы же там с ними сталкивались.

– Всё просто. Мне что ослик, что баран, что мирный афганец. Он меня не трогает, а я его. Уничтожить их всех там поголовно – такого не было, и я этого не хотел. У советской власти были свои взгляды. Эти дураки пытались там школы строить. Мне было плевать. Только жалко было денег, которые коммунисты тратили не на свой народ, а на этих афганцев.

Ричард от души смеялся.

– А здесь как ты к этим чёрным относишься?

– Я стараюсь с ними не общаться и вообще избегаю их. Вижу многое, понимаю всё, что ты мне сказал. Они другие какие-то, но я их совсем не знаю. И знать их не желаю.