— Юки, ты в своём уме? — захохотал мелкий гадёныш, — чем ты занимаешься у меня под кроватью?

— Ты не догадываешься, Мин Хо?! Выгребаю твой срач, который ты постоянно там складируешь и не разрешаешь убирать! Что тут у нас сегодня? Грязные носки, футболка, пустые бутылки из-под колы, позавчерашняя упаковка с недоеденными чипсами, пачка жвачки, смартфон, опять наушники, опять стаканы после червяков... сам убираться не желаешь, зато борешься за права несовершеннолетних и запрещаешь вторгаться в «личное пространство»! Твоя спальня — это даже не жилище хикикомори, это провонявшее лежбище обнаглевшего медведя… почему ты не спишь на полу, как все нормальные корейцы? Можешь не объяснять — я уже знаю ответ... не стой столбом, Мин Хо, быстро тащи полиэтиленовый пакет, туда всё запихнём и спрячем, — посоветовала я «братишке», но вновь услышав настойчивый звонок видеодомофона, поинтересовалась, — почему ты не открыл куратору Нам Ё-сыль?

— Холь! Какого пса я ей обязан открывать? Юки, вылезай из-под кровати, у тебя голова плохо шарит по утрам. Когда мы с тобой должны отметиться у аджумы Нам Ё-сыль в её конторе?

— Плановый визит через три недели…

— Холь! И я тоже так запомнил, а сегодня нахрена она к нам долбится? И не одна припёрлась, с каким-то крепким чуваком! Ты слила ей наш новый адрес?

— Нет… не успела…

— Тогда с чего аджума Нам Ё-сыль вдруг засуетилась, оторвала задницу от кресла, прихватила чувака и попёрлась к нам в Сонгдо? Если бы мы не пришли к ней вовремя, то было бы понятно, почему она нарисовалась здесь со своей внеплановой проверкой, но «через три недели» наступит только через три недели. Юки, ты столько всего видела, однако всё ещё наивно полагаешь, что государственные служащие существуют, чтобы сделать нашу жизнь лучше и действуют в наших интересах. Вместо того, чтобы включить критическое мышление, ты ломанулась ко мне под кровать «наводить порядок» для аджумы Нам Ё-сыль и готова открывать двери всем подряд... мало ли кто там в домофон позвонит, для всех собираешься коврик в спальне чистить, всех без исключения в квартиру будешь запускать?

— Айщ… ты прав, Мин Хо… почему Нам Ё-сыль явилась «осуществлять надзор»? Такого ещё ни разу не было… что нам делать? Открывать или не открывать?

— Не открывать. Проснись, Юки, прекращай тупить — активизируй мозг. Они потопчутся минут пятнадцать около подъезда и отвалятся — не будут же вечно там стоять! Счас принесу армейский бинокль… прослежу, когда они сольются, потом мы поедим и поедем в агентство на такси, — распорядился «братишка». — Нам работать надо… то есть, не работать, а деньги зарабатывать, а старуха Нам Ё-сыль пусть лезет в чужие квартиры и контролирует работу унитазов у кого-нибудь другого!

— Ты ещё совсем ребёнок… — расстроилась я. — Куратор Нам Ё-сыль по какой-то причине нацелилась на нас, но она не удовлетворится разовым визитом и будет таскаться сюда до тех пор, пока мы ей не откроем, а если не откроем, она обратится в полицию под предлогом «несовершеннолетние пропали — несовершеннолетние в опасности»; блюстители правопорядка отследят нас по видеокамерам, через две–три минуты вычислят наше «местонахождение» и вышлют «подкрепление». Как это ни печально, но проходить сквозь стены мы с тобой не научились…

— У тебя рисоварка пищит, — оповестил меня Мин Хо. — Пойдём на кухню, Юки, помогу с готовкой, а то после звоночка от старухи Нам Ё-сыль у тебя уши перестали слышать и глаза в разные стороны глядят. Что у нас намечается на завтрак?

— Пока ещё ничего не намечается, сейчас приготовлю дащимаки тамагояки, — бодро отчиталась я. — Когда тамагояки будет остывать, сварю мисо–суп из того, что найду в холодильнике, а ты, Мин Хо, если хочешь мне помочь, лепи нам онигири. Думаю, шесть штук на двоих достаточно… доставай рис из рисоварки, пока он ещё горячий… перемешай аккуратно лопаточкой… онигири не обязательно делать треугольными, лепи простые шарики — мы уже опаздываем, нет смысла складывать ладошки домиком и заморачиваться высокой кухней…