- Визгливая потому что? - предположил мужик, снова оборачиваясь.

Р-рр…

Ой. Неподалеку от волка рычать не стоит. Тот мигом рядом оказался. Но может и к лучшему. Потому что и мужик подошел тоже.

- Помогите пожалуйста, - улыбнулась как можно более очаровательно. - Я горожанка, я без ваших наставлений здесь погибну. Вы же вон живность всякую любите… - кивнула на тварь, - И Великую Длань уважаете. А сейчас против натуры и ее решения выступаете. Я вам отплачу обязательно…

- Телом? - почесал теперь... ну пусть будет живот.

- Ик, - испугалась немного, - Н-нет… П-пользой…

- И верно, - вздохнул, - А то страшноватая.

И, пока я глотала воздух ртом, потому что сказать от возмущения ничего не могла, взял за плечи и поставил меня на ноги. И буркнул:

- Пошли уже, отбитая. Выведу.

Чуть пошатнулась, но пошла.

Шли мы долго.

Пришлось рукой прикрываться, а потом и грязным куском рукава от пепла и гари, набивавшейся в горло. Глаза прикрыть было нечем - только слезами. И ноги заплетались. Но я смогла таки доползти с ним до более высокого места, до место, где жило страшилище, которого звали Осмунд.

Про страшилище - это я не про волка.

А там, в видавшей, кажется, все лета нашего мира хижине, получила не только горячую сытную похлебку, но и наставления. Потому что я «страшная, глупая и неустроенная, еще и неудачливая. Великая Длань говорит, что таких надо научать и отправлять подальше, чтобы не заражали этой глупостью».

- Длань ведь что… Помогает или тем, кто великие дела может свершить или совсем уж убогим, которым самим не выжить. Ты-то сразу понятно, убогая. Вот и прибейся к кому. Служкой там, помощницей, стряпухой. Под чью-то руку сильную. А иначе беда. Не только из дирижабля выкинут, еще чего сделают… Хотя не все, конечно, для всего прям не годишься.

- Да что не так в моей внешности?! - не выдержала.

- Тощая, блеклая, говоришь много, - передернулся, - И если подумать… не полезная. Вот чем ты можешь мне помочь? Дичь ловить? Бревна собирать?

- Уборкой и готовкой? - спросила с сомнением, осматриваясь еще раз. Кстати внутри было довольно чисто. И еда вполне вкусная.

- Так я один столько лет, мне никто не нужен для таких дел, - отмахнулся, - Завтра отведу тебя, возницу найдешь, может он за твои такие умения и возьмет.

За деньги возьмет, вот что я подумала. Монеты, пара камней, несколько артефактов были умело запрятаны, я их не лешилась. А вещи докуплю.

Я повалилась спать, потому что за всеми этими нападениями и спасениями день и прошел. А с утра попыталась оттереть хотя бы руки и лицо в довольно мутном ручье недалеко от хижины.

Пустоши, сожженные «неизвестными силами», граничили с низким хребтом, за которым начиналась относительная цивилизация, а здесь - куцые леса, озера и болота, разбросанные домишки охотников и егерей, небольшие поселения. И местный рынок возле тракта. Трактир там же.

Посетители в нем сплошь косматые, огромные и грязные. Даже женщины. И, несмотря на полное понимание существования магии, больших городов, машинерии и воздухоплавания, какие-то дикие, что ли.

Может в этой местности приживаются только такие? Большие, с огромными руками, волосатые - в холодное время температура здесь наверное падает. Приживаются, рожают таких же детей, а грязью покрыты - так это от мошкары с болот. Я по наивности-то помылась, но потом только и ругалась, расчесывая кожу, потому что жрали они меня нещадно.

- Это ты кого привел? Что за существо? - изумились дружки Осмунда, когда мы вошли. Загоготали. А один еще и добавил. - Неужто кровать такую узкую себе срубил, что только такая и помещается?