Через пару недель после свадьбы Генка узнал о моём хобби… Писать я начала давно. Ещё в школе. Сначала рассказы. Потом скетчи для школьной команды КВН. Мои сочинения занимали призовые места. И на какой факультет поступать после школы вопроса не возникало. Родители, как и деда с бабулей, потомственные медики, только и качали головой на нас с дядей, который стал геологом, а я журналистом. Закончив университет, не без протекции профессора Калинова, который вёл мой диплом, смогла попасть в редакцию телецентра. Любимая работа и моё творчество были единственной отдушиной в той череде бед, обрушившихся на меня. Писать я начала ещё в университете. Замахиваться на серьёзную литературу не стала, обычные женские развлекательные истории в стиле фэнтези и юмористические рассказы из жизни. Когда Генка увидел мои рукописи и спросил, почему я не издаюсь, лишь отмахнулась и забыла. Я-то забыла, а он нет…

Боль от потери родных со временем стала глуше и тише. Работа и хобби приносили всё больше удовольствия, семейная жизнь была неспешной и спокойной. Новость о беременности Генка принял без особого энтузиазма. Но мне было на это наплевать. Во мне росла новая жизнь и, как выяснилось, не одна. Три месяца я летала как на крыльях. Все говорили, что беременность мне к лицу.

Гром грянул на очередном из приемов у врача. Он долго мялся, и даже как-то не решался, а потом словно прыгнул в пропасть и выдал мне страшный диагноз. Рак. Не операбельный. Последняя стадия. Осталось месяца четыре не больше. Беременность нужно прервать.

Генка рыдал и рвал на себе волосы, показывая насколько он сильно страдает. Я же, словно громом пораженная, только и могла хлопать глазами. Но все страдания не помешали Генке развить бурную деятельность. В тот же день наших ещё не рождённых детей не стало. Две недели я провалялась на больничной койке. Заботливый муж не отходил от меня ни на минуту. Я даже говорить толком не могла. В голове крутилась только одна мысль – за что?

Так прошло почти полгода. Куча препаратов, от которых не становилось легче, а наоборот, только хуже, и «заботливый» муж, следящий за тем, чтобы я не опускала руки, и принимала всё, что прописал доктор. Но однажды, произошел сбой. Таблетки нечаянно выпали из ослабевшей ладони в кухонную раковину. Не став говорить об этом Генке, просто легла спать. На следующее утро, я впервые за это время проснулась без привычной головной боли и тошноты. Утреннюю порцию таблеток смыла в раковину сознательно, решив не продлевать свою агонию. Мужу не сказала. Так продолжалось две недели. Раз уж без таблеток, которые выписал доктор, легче, подумала я, может и доктора поменять. Не став радовать Генку раньше времени, записалась к другому доктору. Ну мало ли что, всякое может случится.

Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Врач, кстати, тоже был в шоке. Я пересдавала анализы несколько раз. Собирали консилиум. Но вердикт у всех был один и тот же. Предыдущий диагноз ошибка. Даже не так. Диагноза не было! А меня медленно травили, и сводили с ума. Ибо такое количество препаратов для здорового человека губительны. Продолжи я их принимать, мой муж стал бы вдовцом через несколько месяцев.

Первой реакцией было желание обрадовать мужа, но вопрос доктора о том, кто покупает мои лекарства, заставил задуматься. Верить в такое не хотелось, но факты… Чертовы факты… Вот именно, мне нужны были факты! Уговорила мужа купить нам путёвку в санаторий на две недели, отдохнуть. И вот «внезапное везение», накануне отъезда Генке позвонили с весьма заманчивым предложением, организовать выставку его фоторабот. Как фотограф он был посредственностью, но вот амбиции… Амбиции у него были. Упустить такую возможность Генка не мог. Поэтому поехала «отдыхать» я одна. Придумать отвлекающий манёвр с выставкой было не сложно, благо друг детства пошел на встречу, решив поучаствовать в небольшом розыгрыше. Две недели, пока Сашка мурыжил моего мужа, я не сидела без дела. Как и нанятый мною частный детектив. Ох, какое дело он собрал на моего муженька!