– Ух ты! – обрадовалась Владислава. – И кого?

– Юный Княжич. Велес решил его отметить.

– Ещё один Охотник?! Ого! – удивилась девушка.

– А я? Мне теперь как? – решил уточнить Горыня.

– А ты теперь Оборотник, – пожал плечами Симаргл. – Учись управлять своим даром. Можешь вон, защищать новую Одарённую, – кивнул он на меня. – После того, как посвятите её в реалии, так сказать. Да, кстати, отвезите её в Коломну, к Пятницкой башне. Дальше. По вашему дельцу, поищите тут, – взмах крыла, и в воздухе замерцал интерьер красивого зала. – Всё. Вам пора.

Последнее что мы увидели, это ласковая улыбка Сирин, резкий взмах прекрасных белых крыльев, и всю нашу компанию мощной волной вынесло в дверной проём, обратно на лестницу Останкинской башни.

– Классно. Давно не была в Коломне, – задумчиво сказала, поглаживая драконистого Горыню по плечу. – А нам туда срочно надо? А то мне что-то не хорошо… – последние слова пробормотала, оседая на пол, ныряя в обморок.

Мне было хорошо. Легко, тепло и уютно. Чуть укачивало, как в детской колыбели. Хорошо. И сон такой, немного страшный, но в тоже время такой обалденный, и очень красивый. Мужественный и чертовски сексуальный мужчина, похожий на актёра, сначала спас меня, потом носил на руках. Сказочные поющие птицы, волшебные крылатые псы, драконы, магия. Красивая девушка, похожая на бабушку в молодости, как две капли воды, которую все называли моей сестрой. Всегда хотела сестру. Жаль, что всё закончилось. Просыпаться не хотелось. Даже не смотря на неудобную позу и тихо бубнящий телевизор. Хм. Странно, плечи затекли, как будто я висела на бревне обхватив его двумя руками, а под щекой было что-то гладкое, и внутри глухо бухало, как заморский тамтам. Открыв глаза, подумала, что всё ещё сплю. На меня с улыбкой смотрел тот самый актёр, которого называли Горыней, и которого я во сне превратила в дракона. Осознание накрыло после того, как поняла, что прижимаюсь к могучей обнаженной груди мужчины, а бухающий тамтам – это стук его сердца.

– Не сон? – тихо спросила.

– Нет, – улыбнулся мужчина.

– Блин. Ладно. Ну хоть ты настоящий. А мы где?

– Дома, – раздался до боли знакомый голос. – Ты дома, Зайка-Данька.

Зайка-Данька – так меня называл только один человек на всём белом свете. Одним движением стекла с коленей самого классного мужчины в моей жизни, и замерла напротив старинного кресла, в котором сидел Он.

– Ты?! – не веря спросила я. – Ты?! ТЫ!!! Как ты мог?! КАК ТЫ МОГ МЕНЯ БРОСИТЬ?! – заорала я. – Как ты мог?!

Он вскочил, схватил меня в охапку, и забормотал, уткнувшись в мою макушку:

– Прости… прости… прости меня… я не мог… я умер там… понимаешь… умер… прости… прости меня Зайка… прости…

– Их нет… никого нет… я осталась одна… – вцепилась в него, всё ещё не веря. – Совсем одна… совсем… я так ждала… так ждала… а никого не было… так долго… никого…

– Мне жаль… так жаль… – шептал тот, кого я считала погибшим столько лет. – Прости… прости… – стискивал меня в объятиях дядя.

Тот самый дядя, который погиб много лет назад.

Не знаю сколько мы так стояли, вцепившись в друг друга, мне было так страшно отпускать его. Казалось, что стоит только отпустить, и он опять исчезнет.

– А давайте бахнем по писюрику? – раздался красивый грудной женский голос.

– Писюрик не помешает, – хлюпнула я носом, рассматривая мокрое пятно на красивой рубашке дяди.

Платок появился словно ни откуда.

– Как всегда, – хмыкнул дядя Богдан. – Без платка.

– Угу, – использовала платок по назначению, и огляделась. – Вау! – не культурно вытаращилась на обладательницу красивого голоса. – Боже, – чуть не села мимо кресла. – Обалдеть! Это твоя жена?