Я вспомнила, как в первый раз встретила Габриэля на месте преступления на Митр-сквер, впервые заглянула в его карие глаза. Как мне приснился кошмар, я с криком проснулась у него дома, и он пришел меня успокоить. Сколько раз я просила его о помощи, и он никогда не раздумывал. Как он заботился обо мне; как, напевая себе под нос, жарил яичницу…

Нельзя допустить, чтобы эти воспоминания навсегда омрачились другим: как он лежит навзничь в переулке с пустыми глазами, разорванным горлом и гримасой боли на лице. Смогу ли я когда-нибудь думать о нем, не вспоминая этот кошмар? Не гадая, как бы сложилась его жизнь, не встреть он меня?

Я вцепилась в край грязной простыни. Хоть бы Габриэль никогда не приходил сюда навестить меня… Слезы застилали глаза, струились по лицу.

Наконец слез не осталось – только пустота под ребрами. Не знаю, сколько я просидела на кровати, уставившись в пол; может, несколько часов. Когда заныла спина, я встала и огляделась. Медовый солнечный луч просачивался сквозь жалюзи, отражаясь в осколках. Я прошла в угол комнаты, подняла с пола пакет и начала осторожно собирать в него осколки – один за другим. Я действовала внимательно и аккуратно, избегая острых углов, стараясь сосредоточиться. Это поможет двигаться дальше. Крики в голове утихли, сделавшись терпимыми. Подавив горе и ярость, я разрешила разуму застыть, пока меня не охватило ледяное спокойствие.

Пока я прибиралась в комнате, мои мысли блуждали вокруг нападения. Что со мной произошло? Каким-то образом я высосала страх из банши и бросила его обратно в них, парализовав их ужасом. Я никогда раньше не чувствовала страха фейри. Вот бы обнаружить в себе эту странную силу до того, как они разорвали Габриэлю горло…

Под льдинами разума раздался пронзительный голос: Повелительница Ужаса должна умереть.

Меня второй раз назвали Повелительницей Ужаса. Что это значит? Я уставилась на свое отражение в большом осколке, который держала в руке. Красный нос, опухшие глаза… Выглядит не особо страшно, и все же король фейри хотел моей смерти. Можно только догадываться, что это как-то связано с тем ужасом, который мне удалось вселить в банши.

Король. Король подослал ко мне банши, а они заодно убили Габриэля.

Холодная ярость заполнила тело, вытесняя первоначальный шок. В смерти Габриэля виновна не я, а Верховный Король фейри. Он отправил ко мне убийц, и мой друг заплатил за это.

Я стиснула кулаки. Король убил моего друга – и расплатится собственной жизнью. Черт побери, я Повелительница Ужаса, и он должен меня бояться.

Лед. Я позволила сознанию превратиться в чистый лед и сосредоточилась на том, что делать дальше. Приняв душ, натянула последнюю чистую одежду – кожаные легинсы и черную рубашку, – собрала вещи и рассортировала их, обдумывая предстоящую задачу. Я гнала прочь мрачные мысли, копошащиеся на задворках сознания, и перебирала одежду, откладывая испачканную горчицей, вином и кровью. Худи с непонятно откуда взявшейся прожженной дырой на локте, провонявший виски лифчик – их я выбросила. Все годное укладывалось в рюкзак, где уже лежали заряженный пистолет, который я подняла возле тела Габриэля, и мой собственный пистолет, весь в грязной жиже из пруда. Сунула ноутбук в кожаный чехол и запихнула в рюкзак к остальным вещам. А компас оставила на прикроватной тумбочке: он сделал свое дело.

Положила на кровать несколько купюр – щедрые чаевые; кому-то придется убирать за мной бардак, а там, куда я направляюсь, деньги не понадобятся. Потом надела рюкзак и попыталась четко сформулировать, что именно делать и говорить дальше.