Он потянул меня резко вправо, а там, вообще-то, высилась скала, об которую можно было больно удариться. Но я не ударилась, потому что была готова к любому выпаду от этого мальчишки!

 –  Прекрати,  –  в сотый раз сказала ему я.

А он в сотый раз промолчал. Ничегошеньки не ответил!

Но вроде как, наконец, прекратил. Я гордо вытряхнула из волос остатки травы, которую он успел на меня кинуть до того, как пихнул, и постаралась сосредоточиться на красоте парка. Всё равно не слышно, что говорит экскурсовод.

Тем временем мы вышли к воде, в которую уходили скалы и россыпь разнокалиберных камней. Я, как и многие другие, завороженно уставилась на этот чарующий пейзаж. Это была какая-то там бухта, но я даже не расслышала, какая именно!

 –  Близко к Защитной бухте не подходим! – Командовала Селёдка так громко, что слово её донеслись даже до нас.  – И не задерживаемся! У нас ещё очень обширная программа, мы рискуем что-то не успеть.

Так, значит, бухта Защитная… Мне эта информация была, в общем-то, ни к чему, но вдруг родители спросят, что было на экскурсии? А я только и смогу рассказать, что про колесо, яблоки и Женьку Карпова. Получится не очень хорошо.

Мы постояли, как мне казалось, всего несколько минут, и вся процессия направилась дальше.

Мы с Карповым ненадолго задержались, поскольку оба глазели на воду, чуть щурясь от не по-осеннему тёплого ветра. Парк вообще располагал к неспешности и задумчивости, так что так стоять и смотреть на бухту я могла долго. Даже рядом с Женькой.

И тут он, опомнившись, что давно не пакостил, изловчился стянуть резинку с моей косы. Такой момент испортил!

 –  Карпов, ну держись! – я посмотрела на неотвратимо распускающуюся косу и, убедившись, что резинка и правда снята, закинула волосы за спину и бросилась за мальчишкой, который зажал в кулаке моё нежно-сиреневое украшение и уносился с ним прочь.

Как же он достал! Ещё и любимой резинки не хватало лишиться из-за него!

Он рванул совсем не на ту тропу, по которой удалялся наш класс, но я не расстроилась, подумав, что скоро догоню его, отлуплю, и мы вернёмся к классу.

Кричать ему что-то, привлекая внимание Селёдки, не стала. Всё равно ведь не будет разбираться, а меня обвинит. Проще всё разрулить самой!

Но Женька оказался неожиданно прытким. Он мчался вперёд, и я безбожно отставала, но не кричала ему, чтоб подождал или остановился. Мне хотелось догнать его самой, доказать, что я не хуже его и в скорости Женьке меня не обойти!

Он тем временем добежал до скалы, что тянулась вдоль живописной дорожки, и начал карабкаться на неё. К тому моменту, как я очутилась там, он был уже довольно высоко. Поверхность камня поросла мхами, и в тех местах, где мальчишка взбирался наверх, мох оказался потревожен и испорчен.

Я машинально поправила один кусок, который из-за Женькиных неаккуратных движений оторвался от камня и теперь завернулся верх ногами. Раздражённо поправив мох, задрала голову наверх.

 –  Слезай! – скомандовала я, не желая повторять путь Карпова.

Скала была высокая, опасная, поросшая влажным мхом, а местами травой и папоротником. Никакого желания карабкаться наверх у меня не было, тем более на мне красовались светлые сиреневые джинсы, по цвету совпадающие с резинкой, которую Карпов уносил с собой всё выше и выше.

Мама одела меня красиво, потому что мы ехали культурно просвещаться, а не лазать по скалам.

Я сжала кулаки, готовая снова что-то крикнуть, но Карпов вдруг обернулся и ответил мне:

 –  А ты догони, Ворона! Догонишь – отдам твою резинку, а нет – спрячу сейчас тут, наверху, и ты никогда не найдёшь!