А если учесть, что от любовницы была какая-никакая помощь, то бросать её, изгонять из «коллектива», Артур не стал.

Помощь Светика заключалась в том, что она следила за танцовщицами, словно цербер. Помня себя в юности, вдалбливала в голову каждой, что работа – это святое! Что смешивать работу с какой-то там любовью нельзя ни в коем случае!

Может, потому, зная, что я жду жениха, который ушел в армию и пропал, Светик отнеслась ко мне лояльно. По крайней мере, «трясосиськой и вертижопой» не обзывала. И не видела во мне угрозы драгоценному Артурчику, которого неимоверно ревновала к каждой танцовщице.

Но хорошее отношение ко мне не мешало следить за тем, чтобы я, упаси боже, не опоздала к своему выходу!

А потому, еще раз недовольно хмыкнув, Светик, которую выпускали на сцену первой, для «пущего разогреву», поторопила меня:

- Нечего приходить минута в минуту! Уже все девочки отработали свои танцы! Иди, переодевайся, «невеста» наша!

Я поморщилась, как каждый раз, когда меня называли невестой. Но одергивать не стала.

Сама выбрала формат выступления.

Сама сшила костюм для него. Ну, тётя Люба помогла, конечно.

Сама поставила танец. Ну, Игорёха чуток подкорректировал.

Так на кого теперь губы дуть?

Я грустно улыбнулась, отдернув ширму, за которой висел мой костюм для выступления. Сама не зная почему, вспомнила день, в который впервые показала свой танец Артуру и Игорёшке…

7. Глава седьмая

Я бежала домой и не знала, что делать.

Завтра нужно прийти в стрип-клуб во всеоружии! Читай, принести костюм, в котором буду выступать, и обеспечить музыкальное сопровождение.

И если в отношении музыки сомнений и проблем не было, то с костюмом была полная засада.

Мама еще не вернулась с рынка и я, пометавшись по квартире, отправилась к тёте Любе.

Что я хотела найти в доме матери Ванечки, в тот момент я не знала. Может – совет.

- Что-то случилось, Алиса? – тётя Люба смотрела на меня испуганными глазами. – С мамой все в порядке.

- Да что с ней сделается? – отмахнулась я полностью погруженная в свои проблемы. – Тут со мной.

- А что с тобой? – переспросила тётя Люба.

- Да вот, - начала мямлить я, - сегодня ходила на «смотрины» в тот клуб, где мне предложили работать танцовщицей, - замолчала, не зная, как приступить к изложению гложущей меня проблемы.

- И что? – поторопила тётя Люба. – Тебе отказали?

- Вот еще! – фыркнула я. – Берут! Но нужно завтра показать танец под музыку и в костюме, - выпалила на одном дыхании: - А его у меня нет!

- А разве тебя не должны обеспечить концертной одеждой? – изумилась мама Ванечки.

- Так я тоже думала, что что-то подберут, - бормотала я. – Оказалось, одёжкой нужно озаботиться самой. А для моего танца наряд нужен специфический и дорогой, - уставилась на тётю Любу: - Свадебное платье!

- Странно как-то, - пожала плечами мама Ивана. – Что-то ты темнишь, девонька. А ну-ка, расскажи, что за клуб такой?

После того, как я все выложила, единственным вопросом, заданным мне, было:

- Мать знает?

- Нет, - помотала я головой. – Хотела сказать, когда все решится. А теперь и вовсе не знаю, решится ли.

Тётя Люба, не говоря ни слова, ушла в спальню.

Её не было минут двадцать.

Когда она вернулась, я увидела покрасневшие глаза и поняла, что женщина плакала.

В руках она держала свадебное платье.

- Примерь, - протянула мне.

- Что это? – я не решалась взять наряд. – Откуда?

- Моё, - просто ответила тётя Люба. – В нем замуж выходила за Ванечкиного отца. Так и не решилась расстаться с платьем после смерти мужа. Вот и висит в шкафу все эти годы. Наверное, тебя ждало.