– Вот это я понимаю, джигит! Раз сразу на чай пойдёшь! – воскликнул Бага.

За спиной показался Баев, который с недовольным лицом подошёл к нам.

– Вы где должны быть? Готовиться к вылету, – громко сказал Кузьма Иванович.

Бага и Мага подмигнули мне и ушли к вертолёту.

– А вы почему здесь? У вас специальная задача.

– Товарищ подполковник, пока команды на вылет не было.

– Так займитесь теоретической подготовкой личного состава. У доски по полчаса стоят, нарисовать ничего не могут. Вы командир звена или как?

– Так точно. Займусь. Вот только что это изменит? Лучше летать от более быстрого рисования схемы сил и моментов они не будут.

– Это уже мне решать, летают они лучше или нет. А будете свою линию гнуть, лейтенант, о медалях и орденах можете забыть.

Я улыбнулся. Это ж насколько нужно быть глупым, чтобы думать вот так о своём подчинённом.

– Оставьте себе. Я не за медали и ордена Родине служу.

На этом наш разговор закончился, и Кузьма Иванович направился к вертолёту. Через 15 минут группа из 2х Ми-24 и одного Ми-8 запустилась и начала выруливать. Баев рулил очень медленно, соблюдя установленную скорость. Обычно все рулят по бетону быстрее, но он решил не нарушать.

Поднявшись в воздух, тройка вертолётов заняла курс в сторону Анавы. Я же вернулся к своим подчинённым, которые расположились в беседке.

Время шло, но никаких команд не было. Опытный вертолёт готовили в специальном капонире, который был со всех сторон накрыт маскировочной сетью.

– Вот точно, что самое хреновое в нашей профессии – ждать, – сказал Юрис, разлёгшийся на скамейке.

Я тоже решил прилечь. В тени меня так и тянуло в сон. Особенно когда засматривался на работу инженеров Ми-28. На столь большом расстоянии от них всё это действо выглядело как большой муравейник.

Где-то на стоянке запускались вертолёты. В воздух поднимались МиГ-21е и Су-17е. Гул от двигателей действовал, словно колыбельная мелодия.

И я уже себе представил, как вечером зайду-таки на чай. Благо на утреннем медосмотре Машу увидел в кабинете врача. Судя по подмигиваниям, она ждёт.

Только я закрыл глаза, как меня за плечо дёрнул мой ведомый Ваня Васюлевич. Лицо у него было испуганное, а родинка рядом с ухом будто бы пульсировала. Оглянувшись, я увидел, как все бегут на стоянку.

– Чего случилось? Уже 9.00? – спросил я.

Ваня мне не ответил. Зато я заметил, что на стоянке ПСО нет вертолётов.

– Наших сбили. Бага и Мага, – расстроено сказал Ваня.

Вот и сходили к девчатам…

В динамике, транслирующем стартовый канал, была тишина. Перед стартовым домиком собралась почти вся эскадрилья, а ведь на улице жара перевалила за 30° уже давно. Но ни знойный ветер, ни оседающая на губах пыль никого не могли заставить зайти внутрь или заняться каким-нибудь иным делом.

И чем дольше стояла эта давящая на нервы тишина, тем больше заполнялась урна окурками от сигарет.

– Чего молчат? Хоть бы были живые, – волновался Кеша, который водил хоровод вокруг урны, заложив руки за спину.

– Тебе же сказали, что на связь ещё не вышли. Значит, в районе Анавы ещё, – поправил его Юрис.

У меня тоже не получалось усидеть на скамейке. Неопределённость судьбы моих товарищей продолжала давить грузом на плечи и заставляла пульсировать виски. А в душе, будто огромная пружина сжалась и никак не распрямляется. Сколько был на войне, но до сих пор не знаю, что тяжелее в таких случаях – сразу узнать последствия или оставаться в неведении.

– Окаб, 507й, – прозвучал голос Баева в эфире.

Тут же все направились к динамику. Секундная пауза и командиру эскадрильи ответил руководитель полётами.