Турин сказал мне, что я могу идти в расположение. Вечерняя встреча с будущими коллегами закончилась.

По дороге я переварил всё сказанное Виталием. После столь многочисленных боёв под Джелалабадом и операцями в окрестностях Баграма, теперь снова предстоит вернуться в Панджшер.

Своих подчинённых надо настраивать на серьёзную работу. Уже планируются вылеты и в направлении Рухи, и в Анаву, и на другие площадки и посты в ущелье, но никто не говорит о наличии там большого количества духов.

– Не добили в первый раз, – проговорил я шёпотом, проходя КПП перед жилым городком.

На шлагбауме стояли двое солдат, посматривающих на безоблачное небо.

– Приеду, в институт пойду учиться. На завод можно устроиться. А ты?

– Учиться точно пойду, но пока не знаю куда. Маме помогать надо. Двух детей помимо меня одна тянет на себе. Хорошо хоть меня в армию взяли. Тут и накормят, и спать уложат.

Всё же отличаются парни от моих современников. В эти годы служба в армии считалась долгом для молодых ребят. В будущем будет несколько иначе. Долг трансформируется в необходимость, от которой многие готовы избавиться. Надеюсь, в этой реальности, раз она меняется, так не будет.

Ещё на подходе к палатке я услышал громкие разговоры моих однополчан. Тема в них была одна – Баев. Едва я зашёл в палатку, как меня забросали вопросами.

Быстро ответив на самые горячие из них, парни продолжили обсуждение. В центре внимания был Мага.

– Изобразите мне схему сил и уравнение движения вертолёта во время снижения. Я заметил, что вы при заходе на посадку не выдерживали скорость… – изображал он Кузьму Ивановича.

– Ага. И меня тоже, – возмутился Кеша. – Как вот он увидел, что я что-то там не выдерживаю? Не я же командир вертолёта.

– Эх, Иннокентий! Больше не буду давать «рулить». У меня же такой идеальный послужной список посадок был, – слегка толкнул я в плечо Петрова.

– Саныч, ну я ж не со зла.

Так-так! Что-то мне ещё не рассказали. Видимо, Кеша успел уже накосячить.

Обстоятельства произошедшего были следующие.

Иннокентий был вызван командиром эскадрильи к доске. Ему была поставлена задача нарисовать схему сил и записать уравнение движения на этапе руления.

Это когда рисуется на доске силуэт вертолёта. Затем векторами показываются силы и моменты, действующие на вертолёт. Затем записывается уравнение движения.

В простонародье такой рисунок зовётся «ёжик», поскольку ощущение складывается, что вертолёт весь покрыт иголками.

– И в чём же была проблема? – спросил я.

– В самом Кеше, разумеется, – вновь засмеялся Семён.

– А точнее?

– Точнее, Кеша нарисовал ерунду и настоящего ёжика рядом.

Со слов Баги, терпение Баева лопнуло.

– В общем, он сказал, что ваше звено завтра не летает. К полётам Кеша не готов. Юрис тоже ему не понравился. И ещё пару человек добавил в список отстранённых. С Баевым после контроля готовности пошёл и зам. комэска разговаривать, и Кислицын, но без толку. Говорит, что не хочет, чтоб они потом разложились где-то на высоте, поскольку не знают, как вообще вертолёт летает. Короче, эти «ёжики» прям главное для него.

Я поговорил со своими подчинёнными. Мне довели, что завтра у нашего звена день работ на авиационной технике. Я проверяю лично всю документацию, а потом показываю ему.

– Меня отстранил от полётов на неделю. Сказал, что ему плевать на наши с тобой заслуги. Мол, перед контролем готовности все равны… – возмущался Кеша, но я его прервал.

– Иннокентий, не помпажируй. Насчёт того, что все равны – факт. Да и заслуги не влияют на допуск к полётам. Чё ты не нарисовал схему сил? На рулении проще простого рисовать, – сказал я.