– Ну, не в прокуратуру же?

– Не надо!

– Что значит «не надо»? Или ты хочешь, чтобы я отпустил тебя на все четыре стороны?

– Да нет! Отпускать не надо. Все равно идти некуда, да и не пошел бы я из гарнизона. Просто подумал, раз все посчитают, что у меня с головой непорядок, то засмеют, особенно старослужащие, и точно опять до петли доведут! Нельзя мне в полк!

– Ладно, идем пока в наш штаб. Там решим, что с тобой дальше делать.

Из штаба батальона Тимохин позвонил в мотострелковый полк. Ему ответил дежурный:

– Капитан Сергеев слушает!

Александр знал Сергеева:

– Славик? Привет! Тимохин!

– А? Рембат? Здорово. Как дела, Саня?

– Нормально, несу службу, как и ты!

– Что-нибудь случилось?

– Да! Образовалась тут одна проблема. Ты бы подошел ко мне?

– Проблема? Серьезная?

– Не телефонный разговор!

– Хорошо! Иду!

Штабы частей располагались недалеко друг от друга, поэтому Сергеев уже через несколько минут зашел в дежурку рембата. Увидел солдата своего полка, в трусах, съежившегося в углу помещения:

– А это чудо что тут делает? Самовольщик? Форму на самогон, что ли, променял?

Он подошел к бойцу:

– Я к тебе обращаюсь, солдат!

Несостоявшийся самоубийца отвернулся.

Капитан перевел взгляд на Тимохина:

– Что все это значит, Саня?

Тимохин рассказал Сергееву о событиях последнего часа.

Капитан присвистнул:

– Ни хрена себе! Значит, из петли этого озабоченного вытащил?

– Ну, не из петли, в нее он не успел залезть. Но вытащил.

– Дела... Что ж, благодарю! И сейчас же определю недоноска на гауптвахту.

Тимохин остановил мотострелка:

– Погоди, Слав! У меня другое предложение.

Сергеев выслушал Александра, который предложил вариант с медсанбатом. Потер подбородок:

– В принципе, ты прав! В полку пацана точно заклюют. Тем более что служит он в проблемной роте. Там чуть ли не каждую неделю ЧП! Но по инструкции я-то обязан изолировать потенциального самоубийцу! А значит, отправить на губу!

– Ты – да! Но зацепил-то его я?! А он, типа, невменяем. И на губе может башку о стены или дверь размозжить! Вот я, согласовывая происшествие с тобой, решаю отправить его в медсанбат. Пусть медики разбираются с его психикой!

– Ну, если так, то можно! А в санбате его примут?

– Куда денутся? Сейчас вызову бригаду, и эскулапам не останется ничего иного, как оприходовать Бориса в своих палатах.

– Ладно! Я не против!

В 4-20 четверо крепких санитаров увели пытавшегося повеситься солдата в специальную палату закрытого отделения. Туда отправляли офицеров и прапорщиков, ловивших «белочку» от пьянства. Правда, таких случаев было в гарнизоне немного. Два или три за службу в Кара-Тепе Тимохина. То есть за два года. На пороге солдат обернулся и успел бросить Александру:

– Спасибо вам!

Тимохин ответил:

– На здоровье!

После чего Александр с Сергеевым составили необходимые рапорта и разошлись. До подъема оставалось чуть более часа. Весь наряд штаба собрался после отдыха, и рядовые под командованием сержанта принялись наводить порядок внутри здания Управления и перед ним. Тимохин же прилег на топчан. Подумал. Ночь выдалась бурная. Чего ждать днем? Из разговора с комбатом насчет Гломова понятно. Какие еще сюрпризы преподнесет ему этот неожиданно насыщенный событиями наряд? Размышляя, он задремал.

В 7-00 Тимохин уже был на плацу батальона. Подъем прошел организованно. Проверив парк, столовую, котельную, Александр вернулся в штаб. Сбросил доклад оперативному дежурному по гарнизону.

В 8-40, после завтрака, подошел командир батальона, одетый в спортивную форму. Пригласил Тимохина в свой кабинет:

– Ну, Саня, рассказывай о конфликте с начальником штаба!