Аника схватила меня за руку и произнесла, обращаясь к герцогу:

- Моя дорогая подруга - графиня Хелена Поливерн, - затем лакети повернулась ко мне и ободряюще улыбнулась: - Рада представить тебе герцога Дариана Хеланда.

- Я невероятно рада встрече и знакомству, - улыбнувшись уголками губ, скромно опустила глазки и подала хищнику руку. Он ни на миг не отрывал от меня взгляда, опаляющее пристальное внимание синих глаз чувствовала кожей. Герцог едва коснулся моих пальцев губами, а затем неожиданно спросил:

- Леди Хелена, вы уроженка Тенира?

К подобному вопросу я была не готова, но не позволила себе показать растерянности. Быстро прикинув варианты ответа, я подняла голову и сдержанно кивнула:

- Это так, лорд Дариан. Я родилась и выросла в Тенире, ни разу не покидала родной город.

Взгляд Хеланда вдруг стал задумчивым, с лица медленно сошло расслабленное выражение. Я внутренне напряглась, совершенно не понимая, чем могла огорчить герцога или выдать себя. Считала про себя удары сердца и мило улыбалась, пока мужчина очерчивал взором мой подбородок, так и не выпустив моей руки.

Анику кто-то окликнул и она отошла, оставив меня наедине с герцогом. Наконец, он опомнился, отпустил мои пальцы и задал новый странный вопрос:

- Во время штурма Торпа вы тоже находились здесь, леди?

- Да, - ответила, совсем растерявшись. Чего он добивается подобным допросом?

Правительство Тенира не смогло эвакуировать всех, вывезли лишь часть даркти, а остальным пришлось прятаться по подвалам и молиться, чтобы их не завалило камнями. Некоторые пытались уплыть на лодках, мало кому это удавалось: имперские солдаты расстреливали тех, кого замечали в море. Я была среди тех, кто прятался в подвале. До сих пор помню как там было тесно, душно и пыльно. После того как выбралась наружу, я целый день не могла очистить нос от грязи, которой надышалась, но это была меньшая из моих бед.

Впрочем, я бы не стала говорить кому-то из жителей Латиции о том, каково это - оказаться в осажденном городе, осознавать, что каждый час может стать последним. Мне казалось, что моя голова лежит на деревянной подставке, а надо мной висит гильотина, веревку которой грызет маленькая мышка, и никто не знал когда ее крохотные, но острые зубки достаточно подточат канат и лезвие полетит вниз.

- Наверное, это было ужасно, - с грустью в голосе сказал лакети. Я едва не фыркнула: он мне сочувствует? Своевременно.

- Я почти ничего не помню, - соврала не моргнув и глазом.

В ушах звучали неслышимые остальными рыдания: громкие завывания и слабые обреченные всхлипы. Перед глазами с потолка сыпался песок, а стены содрогались от отголосков взрывов. Эта темнота и сырость чужого подвала часто возвращались в кошмарах, напоминая мне о той роли, которую я должна играть сейчас.

- Аника сказала, что вы вдова, - сменил тему герцог, вновь воскрешая на своем породистом лице улыбку. Серые волосы были уложены на манер последней имперской моды, которая постепенно проникала на улицы Торпа.

- Это так, мой муж погиб два года назад.

- Что с ним случилось? - вскинул пепельную бровь Дариан. Он предложил мне локоть, а, когда я приняла его, неспешно двинулся по залу.

- Несчастный случай на верфи, Ваша Светлость. Мой муж владел одной из них. Он любил море и корабли, и часто лично проверял как рабочие выполняют ремонт судов. В один из дней кто-то плохо закрепил веревки в доке и тяжелый прибор упал. Ох, простите, герцог, мне до сих пор сложно это вспоминать, - я отвернулась, коснувшись губ кончиками пальцев. Смерть моего мужа была не самой ужасной, он умер на месте, не мучался. Во время осады Торпа я видела судьбы намного более печальные, болезненные и страшные.