Мадам Мерцалова пожала плечами:

– Ну, если подобное ты считаешь рекламой… – Она провела пальцем по строчкам, отыскивая нужный абзац, наконец нашла и, многозначительно усмехнувшись, зачитала цитату: – «Кто же взял на себя защиту по этому неперспективному делу? Елизавета Дубровская, молодой адвокат, которую просто назначили в процесс, учитывая то обстоятельство, что у подсудимого нет средств на оплату опытного защитника. Впрочем, сама Дубровская, по всей видимости, тяготится принятым на себя поручением. Она не пожелала общаться с прессой. Да и понятно! Чтобы обрисовать перспективы защиты, нужно иметь детальный план действий по делу. По всей видимости, у госпожи Дубровской никакого плана пока нет».

– Автор статьи – просто болван! – воскликнул Андрей. – Мы должны потребовать опровержения. Если адвокат не считает нужным выбалтывать прессе секреты своей защиты, то это вовсе не значит, что их нет вообще!

Лиза неуверенно кивнула головой в знак согласия. Интересно, что бы сказал ее супруг, если она заявила сейчас, что плана-то по ведению дела Сереброва у нее и правда пока нет? Ни тайного, ни вообще какого-нибудь. В деле море улик, говорящих против ее подзащитного, а она до сих пор не имеет ни малейшего представления, каким образом их опровергать.

– Хотя, Лиза, на твоем месте я бы все-таки кинул стервятникам-журналюгам пару костей, – продолжал Андрей. – Посмотри на известных адвокатов. Они с удовольствием позируют перед камерами, произносят мудреные речи. И даже когда их клиент получает космический срок лишения свободы, не прячутся от журналистов, а опять что-то умное говорят. И все искренне верят, что причина поражения вовсе не в адвокате, а в несовершенной судебной системе. Вот так, учись!

– А тут еще и фотография есть. – Свекровь передала Лизе газету. – Мне кажется, ты могла бы постараться выйти лучше.

Дубровская взглянула на снимок. Должно быть, фотограф щелкнул ее в тот момент, когда она, проговорив сквозь зубы единственную реплику, устремилась от журналистов прочь. Ракурс был выбран неудачно, как-то сбоку, отчего выражение ее лица казалось угрюмым и недовольным.

– Я никогда не получаюсь хорошо на фотографиях, – сказала в свое оправдание Лиза, отодвигая газету в сторону. А вообще-то задумалась: может, разориться и выкупить весь тираж? Или привлечь толстого журналиста и криворукого фотографа к ответственности? Конечно, ни того, ни другого она делать не станет. После драки кулаками не машут!

Но свекровь, перевернув газетный лист, издала протяжный стон:

– О-о… Какой красавчик! Лиза, так ты защищаешь его?

Дубровская вздохнула. Журналисты не пожалели газетных полос для освещения процесса. На следующей странице были опубликованы снимки супругов Серебровых, причем один из них запечатлел Дмитрия в момент награждения его кубком за победу в соревнованиях по бодибилдингу. Совершенное тело, по которому можно было изучать человеческую анатомию, и красивая улыбка киногероя. Из одежды – только трусы, крохотный кусок ткани, подчеркивающий все, что нужно подчеркнуть.

– М-да, Ингу можно понять, – проговорила мадам Мерцалова, жадно рассматривая изображение. – А что, он и в жизни такой?

Лиза усмехнулась:

– Примерно такой. Правда, следственный изолятор – все же не курорт, Серебров немного осунулся, но, впрочем, это его не портит. Теперь его лицо даже кажется одухотворенным.

– Вот как? – ехидно улыбнулась свекровь. – Теперь я понимаю, почему ты отвергла предложение Вощинского. Безусловно, молодой Аполлон даст сто очков вперед нашему старому другу.