– Слушай, – в ее голосе послышалось раздражение, – как раз сейчас я работаю над стратегическим документом для администрации Гордона Брауна. Бумаги должны быть на его столе в восемь утра.

Из вежливости я спросил, что за документ столь неотложно потребовался мистеру Брауну.

– О тритонах, – с некоторой заминкой ответила Пандора, – заслуживают ли они статуса охраняемого вида.

– Возможно, я могу тебе с этим помочь. Помнишь, ведь я когда-то работал в Департаменте охраны окружающей среды.

– Еще бы не помнить.

– И я специализировался как раз на популяциях тритонов.

– Ага, и ты дико облажался, оценив численность тритонов в Ньюпорт-Пагнелле в сто двадцать тысяч, когда на самом деле их было только тысяча двести, но из-за тебя новую объездную дорогу не строили десять лет.

– Откуда ты знаешь? – удивился я.

– Из Интернета. Твой доклад вывешен на сайте www.prokolyexpertov.com.

– Почему мистер Браун так интересуется тритонами?

– Правительство задумало модернизировать законы о землепользовании, а эти чертовы тритоны и редкие орхидеи мешают нашей элите, надрывающейся на службе, перебраться, при условии наличия пристойного жилья, в экогорода, которые мы собираемся построить.

– Что, у мистера Брауна нет более важных дел? – спросил я. – Например, Ирак, двадцатимиллионные долги Лейбористской партии или государственные больницы, которые кишмя кишат всякими смертельными инфекциями.

– Он – убежденный микроэкономист, – сказала Пандора. – Спит всего три часа в сутки. Говорят, он начал замазывать мешки под глазами тон-кремом от Элизабет Арденн.

Пандора обожает скармливать мне подобные сплетни. На середине увлекательного повествования о том, чем закрашивает седину Джефф Хун[30] (продукцией «Гарнье»!), я перебил ее, сказав, что моя жена, кажется, меня ненавидит.

– Пора бы тебе к этому привыкнуть, – рассмеялась Пандора. – Разве не все твои отношения с женщинами заканчиваются катастрофой? А как насчет той подружки, которая спалила твой дом?

– Она была клинической сумасшедшей, – запротестовал я.

– Да, но она тебе нравилась.

На платане рядом с телефонной будкой проухала сова, напомнив, что если я не вернусь домой и не посплю хотя бы пару часов, то завтра буду ни на что не годен.

Пожелав Пандоре спокойной ночи, я добавил:

– Я буду любить тебя всегда.

Пандора помолчала, а потом спросила:

– Я не ослышалась, у тебя там и правда сова ухала?

Да, ответил я, и в трубке раздались короткие гудки.

Утром ни Георгина, ни Грейси со мной не разговаривали. Это уж чересчур, когда родное дитя тебя бойкотирует.

Я обслуживал клиента, молодого человека с ужасными зубами, которому понадобился «Оксфордский путеводитель по английской литературе» Маргарет Дрэббл, но не успел закончить – извинившись, я двинул в туалет. Мистер Карлтон-Хейес подменил меня.

Проводив клиента с жуткими зубами, босс задал мне вопрос:

– Адриан, дорогой мой, я не мог не заметить, что ваши посещения туалета с каждым днем учащаются. У вас плохо со здоровьем или это нервический недуг?

Я почувствовал, что краснею. От объяснений меня спасла женщина в ярко-розовой тунике и оливково-зеленых лосинах. Решительно подойдя к прилавку, она спросила книгу «Одевайтесь правильно!»[31].

Обычно мы с мистером Карлтон-Хейесом в течение дня пьем чай или кофе, но после его расспросов я резко сократил потребление жидкости. Однако в туалет бегать не прекратил. Когда, в последний раз выйдя из кабинки, я мыл руки, мистер Карлтон-Хейес подошел ко мне и тронул за плечо:

– Адриан, прошу вас, проконсультируйтесь с кем-нибудь касательно вашей мочеиспускательной проблемы. Какие-нибудь еще симптомы имеются?