– Я, вообще-то, знаю коды животных, – нахмурилась Альда. – А тут нечто… новое.

– Ты знаешь всех животных со всех планет? Уверена?

– Нет…

– Ну и все. Воспринимайте их как чудовищ по умолчанию, этого будет достаточно.

– Как будто тебя нам было мало, – проворчал Киган.

– Триан прав, не теряйте бдительность, – велела Лукия. – Все, что мы обсудили, важно, но не критично. Миссия остается неизменной: спуститься вниз и доставить выживших к точке эвакуации.

Они поверили Триану. Они могли ворчать на него, и все равно они не сомневались, что он сказал правду. Это же Триан, он всегда прав!

А вот Альда такой уверенности не чувствовала. После миссии на Левиафане она больше не совалась в сознание Триана, но она все равно была связана с ним. Такую связь разрывать сложно и больно, телепатка и пытаться не собиралась. Зачем добровольно отказываться от козырей?

И вот теперь Альда чувствовала, что легионер насторожен. Не испуган, но и не так расслаблен, как пытается показать. Получается, встреча с другими легионерами прошла далеко не дружески, они долго оставались среди дыма и пламени Адрана, обсуждая то, ради чего три сильнейшие команды прислали сюда на самом деле.

Команду для космического корабля «Корвус» собирали с нуля. Никто там не был новичком, все они служили уже много лет, но в других экипажах. А потом случился «Исход», и космический флот поспешил объединить своих лучших солдат, чтобы вернуть колонии как можно скорее.

В том, что она попадет на эту миссию, Бенедикта Крейн не сомневалась. Номер 21 среди телекинетиков – это вам не шутки! Со своей прежней командой она была не слишком близка, а потому и расставалась без жалости. Но встречи с новой командой она ожидала с определенным волнением. Все-таки лучшие должны быть другими, правда?

Вскоре выяснилось, что команда у «Корвуса» будет минимальная – всего пять человек. Бенни решила, что это к лучшему, раз все они сильны. Но о том, насколько сильны, она узнала лишь на борту, когда выяснилось, что среди них – номер 3 самого Легиона. Тут даже ее номер 21, которым она всегда гордилась, показался вдруг скромным и незначительным.

Бенни пыталась убедить себя, что легионером нужно восхищаться, и все-таки у нее не получилось. Нет, он не делал ничего плохого, со всеми был предельно вежлив, улыбался, никогда не повышал голос. И все же было в нем что-то такое, от чего у Бенни при каждой встрече мурашки шли по коже. Легионер не был уродом – напротив, по канонам большинства планет он считался привлекательным. Однако в его чертах сквозило что-то змеиное, словно предупреждавшее об опасности, скрытой за красотой. Стоило Бенни взглянуть в его светло-серые глаза, и ей хотелось бежать с «Корвуса» куда угодно, да хоть в открытый космос.

Естественно, она себе такую реакцию не простила. Обругала последней дурой, убедила себя, что проблема в ней, а не в легионере. Бенни решила, что для гармоничного существования им достаточно пересекаться как можно реже, и все будет замечательно.

Тем более что инструкция не требовала от телекинетика так уж часто работать с легионером. Зато у Бенни, которая привыкла держаться сама по себе, как кошка, неожиданно появилась приятельница. Не подруга, конечно, об этом и речи не шло. Но человек, с которым можно поболтать не только о миссиях. Если в столовой, где полно свободных столиков, ты садишься за уже занятый, это же симпатия, правда?

Синдони Хилл была телепаткой «Корвуса», совсем молодой – она проработала после академии меньше года, прежде чем ее направили на «Исход» – и какой-то трогательно наивной. Среди солдат такое нечасто встретишь. Синдони действительно верила, что специальный корпус – это силы Добра. Бенни посмеивалась над ней, однако открыто не издевалась. В глубине души ее даже восхищала эта наивная вера в полный бред. Неплохо ведь, что в мире остались люди, так искренне желающие защищать Добро! Миссиям это не мешало, Синдони действовала решительно и смело, за это ей можно было простить детские фантазии.