– Нашла что-нибудь?

Альда полностью сосредоточилась на пластиковых табличках и собственных вопросах, ей казалось, что остальной мир стал неважным и попросту позабыл о ней. Зря, потому что мир продолжил существовать, как обычно, и прислал ей Кигана в качестве напоминания о реальности.

Телепатка тут же повернулась к нему, улыбнулась, а табличку с именем Триана перенесла себе за спину. Она и сама не понимала, почему, но времени на размышления не было.

– Да так, роюсь в чужой истории.

Киган поднял одну из табличек, валявшихся у его ног, и безразлично покрутил в руках.

– А, коды доступа… Зачем они тебе?

– Ну… просто. А ты почему пришел, починил рентген? – поспешила сменить тему Альда.

– Нет, на рентген я забил, потому что мне надоело кружева плести. Пришел сказать, что вернулись капитан, хилерша и упырь. Странно, что ты сама их не почувствовала!

– Я просто сейчас не мониторю пространство постоянно из-за этой непонятной формы жизни, – солгала Альда.

– Это ты зря, не хотелось бы обнаружить непонятную форму жизни за секунду до того, как она откусит мне половину задницы! Ладно, идем, посмотрим, какие вести принесли из ада.

Он покинул зал первым, Альда последовала за ним, а табличка с именем Триана под давлением телекинеза обратилась в пыль.

Предполагалось, что, как только вся команда будет в сборе, они начнут спасательную миссию – а вышло иначе. Сначала им пришлось устроить совет, на котором Альда и Киган рассказали о не самых приятных открытиях. Альда не была уверена, что это правильно – вот так раскрывать карты при Римильде. Но хилера проблемы выживших, похоже, не интересовали, она то зевала, то бросала многозначительные взгляды на Триана. Триан же остался верен себе: с начала собрания он притворялся, что спит стоя.

– Что ж… Открытие Рэйборна совпадает с тем, что мы видели наверху, – сообщила капитан. – Судя по всему, корабль был сбит взрывом. Это могло быть сделано неизвестным преступником или из-за него. Он знает, что в беде, и не хочет, чтобы его нашли по видеозаписям. При личном контакте он, полагаю, попытается скрыть свою личность, а то и вовсе прокрасться на спасательный челнок тайно.

– Да, но форма жизни, которую я обнаружила, точно не человек, – напомнила Альда. – Это нечто сложное, но неразумное.

– Если это ощущается животным и может быть животным, значит, это животное, – наконец решил поучаствовать в разговоре Триан. – Зачем искать сложности на ровном месте?

– За тем, что сюда упал не грузовой отсек, а пассажирский, – указал Киган. – Обычно животных к людям не пускают, это мы для тебя исключение сделали.

– Видимо, в надежде поднять некоторых до моего уровня развития, – не остался в долгу Триан. – Вы не забывайте, что «Близкий горизонт» – это вам не обычный транспортник, который летел из пункта А в пункт Б. Здесь важны детали. Во-первых, этот корабль похож на бордель-маман с дешевой станции, которая клянется, что у ее девочек все по любви. То, что тут в документах, вообще не имеет никакого отношения к реальности, перевозить могли что угодно, это примем по умолчанию. Дальше. В роли пункта А у нас станция «Терминал Спектрум». В принципе, приличная и управляющаяся военными, но есть нюанс. Это крупный транспортный узел, там идет такой поток пассажиров и грузов, что охрана моргать боится.

– Это верно, – кивнул Рале. – Я бывал на той станции, любой досмотр там проводится условно, а облавы случаются только по наводке. Нет наводки – хоть труп в чемодане вези, никто не заметит.

– И все об этом прекрасно знают, – заметил Триан. – Пунктом Б у нас выступает станция «Пилигрим». И это как минимум копчик вселенной, если не сказать глубже. Станция полупиратская, с восторгом собирающая на борту разношерстный сброд. Приличные люди используют «Пилигрим» только для пересадки и быстренько сваливают. Зато все остальные задерживаются, чтобы отсидеться, сделать новые документы, а то и лицо поправить. Вывод у этой истории, дети мои, очень простой: на «Близком горизонте» могло быть что угодно, где угодно и в любом количестве. Да, это животное, но вы расслабляться не спешите. Это не тот зверек, которого можно погладить. Скорее, тот, который оторвет вам руку и ею же изобьет вас до смерти.