«Хотя нет, – злорадно промелькнуло в мозгу Валериана, – сейчас я на шаг впереди. Я поймал Василькова первым. И если бы не это несвоевременное появление, операция была бы завершена без её участия.»

– Входящий сигнал с линкора «Паллада», – доложил офицер коммуникаций. – Вице-адмирал Хромцова требует немедленного соединения.

«Требует». Даже сейчас, даже после своего провала и слухов о мятеже против Грауса она позволяет себе требовать. Валериан Николаевич усмехнулся. Пусть требует. Сейчас он объяснит ей, кто здесь настоящий победитель.

– Установить связь, – приказал он, выпрямляясь в кресле. – На главный экран.

Голографический экран замерцал, и появилось знакомое суровое лицо вице-адмирала Агриппины Ивановны Хромцовой. Высокие скулы, стальные глаза, седые волосы, убранные в тугой узел. Её форма, как всегда, была безупречна – ни единой складки, золотые погоны с двуглавыми орлами сияли словно только что отполированные. Даже её знаменитый шрам, тянущийся от левого угла губ к подбородку, не нарушал общего впечатления железной выдержки этой когда-то красивой женщины.

– Контр-адмирал Суровцев, – произнесла она своим низким голосом, от которого у многих офицеров буквально мурашки бежали по коже. – Доложите о ситуации.

Валериан Николаевич позволил себе легкую улыбку. – Добрый день, Агриппина Ивановна. Как я вижу, вы… несколько запоздали с выполнением своей миссии. Но не волнуйтесь, я уже завершаю операцию по перехвату мятежных кораблей. Советую отвести вашу эскадру на безопасное расстояние – через несколько минут здесь будет много обломков.

Глаза Хромцовой сузились почти незаметно, но Валериан, знавший её нрав, понял, что попал в цель.

– Контр-адмирал, я приказываю немедленно прекратить огонь. Отвести свои корабли. Сейчас же…

– С какой это стати? – удивился Валериан, широко распахнув глаза. – Напоминаю, мои «золотые» крейсера подчиняются непосредственно первому министру. Они не входят в систему командования флотами Империи, как вы прекрасно знаете. Я действую по прямому приказу Птолемея.

– Потому что я так приказываю, – отрезала Хромцова. – Император Иван Константинович и княжна-регент Таисия Константиновна, находящиеся на «Афине», ни при каких обстоятельствах не должны пострадать.

Вот это было неожиданно. Суровцев чуть не поперхнулся словами этого ответа. С каких пор Хромцова, бессменный заместитель первого министра, так печется о благополучии Романовых? Он всегда думал, что она, как и он сам, понимает необходимость радикальных мер в политике.

– Я боюсь, Агриппина Ивановна, вам придется смириться с неизбежным, – сказал он, стараясь придать голосу нужную интонацию сочувствия. – «Афина» практически уничтожена. Её энергополя обнулены, корпус получил критические повреждения. Продолжение сопротивления лишь продлит агонию экипажа.

– Только что вашим кораблям приказано прекратить огонь. Всеобъемлющее прекращение. – В голосе Хромцовой не было ни капли сомнения. – Сейчас же. Вы меня плохо слышите?!

Валериан почувствовал, как гнев начинает закипать в груди. Кто она такая, чтобы приказывать ему? Да, формально она выше по званию, но крейсера гарнизонных групп столичной ситмы подчиняются только Граусу. И сейчас, когда он так близок к завершению операции, когда Васильков практически уничтожен…

– Агриппина Ивановна, – сказал он, стараясь сохранять официальный тон, – я выполняю прямой приказ первого министра. Нейтрализовать мятежников. В чём проблема?

– Проблема в том, Валериан Николаевич, что разница между нейтрализацией военных кораблей и убийством восьмилетнего императора заключается в понятии чести имперского офицера. Вам это знакомо?