Я кивнул, удовлетворенный тем, как быстро она ухватила суть плана. Мне нравилась эта черта в Таисии – несмотря на юный возраст, она схватывала на лету даже самые сложные концепции.

– Мы запишем ваше обращение заранее, Ваше Высочество, – сказал я, мысленно прикидывая, какое оборудование понадобится для качественной записи. – А потом лояльные офицеры обеспечат его трансляцию на своих кораблях.

– Но как же остальные командиры? – спросила Таисия, слегка нахмурившись и покусывая нижнюю губу – привычка, от которой она так и не смогла избавиться, несмотря на все усилия своих наставников. – Они наверняка попытаются прервать трансляцию и купировать все наши последующие действия.

– Для этого у меня и существуют преданные люди на ключевых постах, – ответила Хромцова, подавшись вперед и понизив голос, хотя в аудиенц-зале кроме нас никого не было. – Они должны обеспечить бесперебойную передачу сигнала и при необходимости… нейтрализовать те или иные, так скажем, помехи.

Мягкая формулировка не обманула никого из присутствующих. Все понимали, что речь идет о фактическом мятеже на кораблях, что может означать применение силы против офицеров, верных Граусу. Возможно, даже кровопролитие. Это была неприятная мысль, но в гражданской войне редко получается обойтись без жертв.

– Единственное, что меня смущает, это если мы даже и получим поддержку пятнадцати кораблей, – заметила Хромцова, хмуро глядя на голографическую модель и машинально потирая запястье, – это все равно оставляет нас в численном меньшинстве. Остальная часть моей эскадры плюс крейсера Суровцева…

– На нашей стороне уже будет фактор внезапности, – сказал я, прерывая её мрачные размышления и указывая на красные значки кораблей Суровцева. – Если сработает эффект домино, и один корабль за другим начнет переходить под наш контроль, психологическое давление на оставшихся будет нарастать. К тому же, контр-адмирал Суровцев не рискнет открыть огонь по кораблям вашей эскадры, пока не будет уверен, кто на чьей стороне. Это даст нам время для маневра.

Я снова перевел взгляд на голографическую модель, словно в ней можно было увидеть будущее. Миниатюрные корабли продолжали свой бесконечный танец в пространстве, бесстрастные и безразличные к тому, что их реальные прототипы вскоре могут быть втянуты в смертельную схватку. На карту поставлено слишком многое. Один неверный шаг, и мы окажемся в ситуации, гораздо худшей, чем та, в которой находимся сейчас.

– Это… рискованный план, – произнесла Таисия после долгой паузы, выдохнув. Свет от голограммы отражался в её глазах, придавая им странный, почти нечеловеческий блеск. – Но, кажется, единственно возможный в данных обстоятельствах.

Хромцова молча кивнула, соглашаясь с оценкой, и задумчиво побарабанила пальцами по столешнице, словно отбивая неслышную мелодию.

Я обвел взглядом присутствующих, остановившись на юном императоре, который все это время хранил молчание, внимательно следя за нашей дискуссией. Его детское лицо было сосредоточенным, но за этой маской скрывалось что-то большее – глубина, которую трудно было объяснить.