– Сажин, не зарывайся, – поморщился Алексей.

– Я говорю то, что есть. Топ-менеджеры ведут компанию к банкротству, правоохранители возбуждают уголовные дела, суды отправляют владельцев бизнеса в СИЗО, их имущество делится и уходит к аффилированным лицам. Их имена ты никогда не узнаешь. Даже когда об этом говорят и пишут. Обтекаемо: аффилированные лица. То бишь имеющие влияние, члены семьи. Родственники не будем говорить кого. Коррупция повсюду, Леша. Те, кто ничего не создал и не понимает, откуда что берется, нанимают ушлых юристов, договариваются с банкирами, судами, силовиками. Кругом свои. Кланы собственников. Рождается новая олигархия. Моя общественная организация всеми силами противодействует залоговому рейдерству. В нее вступают бизнесмены, которые ищут защиты и не могут найти ее в суде.

– И какие у вас методы? – напряженно спросил Алексей.

– У нас есть юридический департамент, а в нем целый отдел, который специализируется на правовой экспертизе финансово-хозяйственной деятельности, специалисты по корпоративному праву. Крутые айтишники, которые работают с базами данных. Экономисты. Бухгалтера. Аудиторы. Ты все увидишь.

– То есть все законно?

– Ты, как юрист, это спрашиваешь или как мой друг?

– Я тоже не дурак и не слепой. И по образованию да, юрист. Бизнес сопротивляется. Вы тоже не рыцари в белом, – сказал Алексей и осекся. Сажин-то как раз в белом! – Я образно говорю, – поправился он.

– А ты как хотел? Да, сейчас главная задача для бизнеса – не выглядеть привлекательным, незащищенным и безоружным. Для этого к нам в «БуЗу» и идут. За квалифицированным юридическим советом и помощью. Сейчас показать прибыль – все равно что выйти на колхозный рынок, полный щипачей, с набитым купюрами портмоне, которое торчит из заднего кармана брюк.

– И вы советуете разделять бизнес, распределять активы, водить за нос налоговую, – сердито сказал Алексей, подумав: «Давай, заливай». – Сажин, я не ребенок. Не надо мне рассказывать прописные истины. По-твоему выходит, что черный нал – это средство борьбы с коррупцией? Деньги, о которых не узнают и которые, следовательно, не отожмут. Я понимаю: все запуталось…

– Вот именно: запуталось. Но мы действительно пытаемся защитить бизнес от произвола. Потому что больше некому.

– Допустим. Моя задача какая?

– Я тебе скажу об этом завтра, если ты не передумаешь. Разговор будет в офисе, потому что надо не только рассказывать, но и показывать.

– Показывать что? – в упор спросил он.

– Не что, а кого… Давай-ка еще выпьем.

Алексей нехотя поднял рюмку. Что-то его в «БуЗе» напрягало. Но пока не увидишь – не узнаешь.

– Как дома, все в порядке? – Сажин намеренно перевел разговор на личное. О делах, мол, поговорим завтра.

– Живем помаленьку, – пожал плечами Алексей. – Жена в школе, завучем трудится, сын взрослый, работает, живет отдельно.

– А где работает?

– В банке. Он айтишник.

– Понятно, – усмехнулся Сажин.

– Давай Сережу сюда не приплетать, – сердито сказал Алексей. – Он ничего не знает и ничего не решает. А как твоя дочь?

– По-прежнему работает в «АNДА», – равнодушно сказал Сажин.

– Разве ее не сняли после того, как… – он осекся.

– Она больше не гендиректор. Но по-прежнему топ-менеджер. Алиса без работы не может. А в «АNДА» не могут обойтись без ее знаний и опыта. Собственник поменялся, но в делах он ничего не смыслит. Алиса хорошо зарабатывает. На что мне Ленька постоянно жалуется. Он, как глава семьи, хочет быть круче жены. А не получается.

– А ведь это я посоветовал Леньке приударить за твоей дочкой, – рассмеялся Алексей. – Он, лопух, все не решался. Мол, Алиса Дмитриевна все равно что статуя Свободы. Перед ней можно только благоговеть.