Сейчас – как раз такой случай. Сопливые глупые малолетки. Их, в принципе, можно и парой-тройкой точечных ударов свалить - всех четверых. Гоша научен, как бить - братом как раз научен. Но методы физической расправы над оппонентом вызывают у него резкое неприятие. Лишь как крайняя мера. С этим планктоном можно парой слов обойтись.

- Значит так… тетя… - Георгий подошел еще на полшага. – Ты ведь Антон, верно? Из сто сорок шестой? – парень неуверенно кивнул. – Папку твоего буквально вчера видел – приходил ко мне новый «гелик» выбирать. Просил по-соседски скидку ему сделать. Пил кофе, жаловался, что сын совсем от рук отбился – университет прогуливает, деньги постоянно просит.

- Да чо такое… Слышь ,Тох, я чот не понимаю… Слушайте, давайте сваливать… - раздались после паузы растерянные голоса. Но тот, который был у них за главного, Антон, хмуро и подозрительно смотрел на Георгия.

- Так что не расстраивай отца, мальчик. Иди домой, смотри «Спокойной ночи, малыши», чисти зубы – и спать. А иначе я прямо сейчас папке твоему позвоню, - окончательно, для особо несообразительных, расставил точки над «i» Георгий.

- Да ты… вы… да это дворничиха наша! – почти отчаянно запричитал парень. – Чего вы за нее? Да чо ей будет? Да мы б ей денег накинули! За опт!

Со стороны двери раздался всхлип.

- Исчезни.

Тон Георгия был таков, что они и правда исчезли – все четверо, только дверь подъездная хлопнула.

Георгий снова обернулся к двери квартиры. Здесь, у самой лестницы, была служебная квартира, которую занимала дворничиха, она же консьержка. Теперь она стояла, привалившись к стене. У нее был тонкий и чуть курносый профиль, оказывается, крупные губы – и восковая бледность.

Георгий сделал шаг – и замер у порога, не переступив черты, отделяющей квартиру от подъезда.

- Ты зачем этим пьяным идиотам дверь открыла? Да еще на ночь глядя.

Она медленно повернула к нему лицо. Медленно развернулась, привалившись к стене теперь плечом. Господи, как он мог так ошибиться с возрастом?! Да и со всем остальным? Сколько ей? Двадцать пять? Двадцать семь? Ну явно не больше.

- У меня же ключи… - медленно проговорила она. - От подвала. От крыши. Мало ли зачем бывает нужно людям. Я тут и сижу – чтобы если что… в любое время…

Георгий лишь вздохнул. Вот чего сегодняшнему дню не хватало до полного трэша – это разборок с малолетками.

- Спасибо вам…

Он увидел, как у нее дрожат губы.

- Нет-нет-нет. Не вздумай реветь! Я не умею утешать женщин!

- Хорошо, - шмыгнула носом девушка. Не очень убедительно.

- У тебя есть что-то сладкое дома?

- Торт ваш, - вдруг улыбнулась она. – Последний кусок.

- Вот, - поднял указательный палец Георгий. – Поставь чайник, выпей чай с тортом и ложись спать. И бога ради, никому больше дверь не открывай, поняла меня?!

- Поняла, - она еще раз улыбнулась – и резким движением смахнула слезы со щеки. – Спасибо вам. Правда. Огромное.

Он отступил в глубину площадки.

- Дверь за мной закрой… те.

***

На город напал снегопад – возможно, уже последний этой зимой. Мартовский, сырой, тяжелый. Накануне Георгий оставил машину у подъезда, и теперь автомобиль оказался обильно присыпан снегом. А на белом от снега капоте красовалось сердечко. Нет, даже не так, не сердечко – сердце. Большое. Во весь капот. Георгий даже шаг замедлил. А, когда подошел, обнаружил еще и слова. Под сердцем, в сыром снеге было написано: «Спасибо!». От неожиданности Георгий рассмеялся. Вот она какая – благодарность дворничихи.

Георгий полез в машину за щеткой, ругая себя за вчерашнюю лень, по причине которой он и не загнал машину на подземную парковку – въезд на нее был с другой стороны комплекса. А когда он вынырнул со щеткой в руках из недр авто, то увидел, что из дальнего конца двора ему машет фигура в синем форменном костюме. Гоша улыбнулся – и помахал щеткой. Теперь у него есть свои люди в числе тех, кто обслуживает дом, где он живет. Мало ли - а вдруг пригодится. И Георгий принялся очищать машину от снега. День сегодня насыщенный. Хорошо, что восьмое марта – а, точнее, его канун, раз в году. Женская часть его команды привыкла к вниманию «папы Жоры». Сам и приучил. Но ничего, один раз в год можно перецеловать и одарить цветами с десяток женщин.