– Это солнечный зайчик, – сказал я.

Алина кивнула и вдруг обмякла, съехала по моему плечу, закрыв глаза и приоткрыв рот. Я вспотел за секунду – но успокоился, вспомнив, что Ира говорила: сегодня Алина пробудет в здравом уме двадцать две минуты.

Отпущенное инъекцией время истекло, и Алина просто уснула.

Глава 3

Выработать привычку

Говорят, чтобы выработать привычку, нужно сделать что-то двадцать один раз. Я пришёл к Алине в двадцать второй, но привыкнуть к ней казалось невозможным. Каждый раз я видел другого, иного, нового человека: она менялась ежечасно. А назавтра, к тому же, планировалась небывалое: ей предстояло впервые оказаться на улице.

Ира заявила: никакой стерильности. Никакого зимнего сада при институте, никакого огороженного внутреннего двора.

– Пройдётесь до метро и обратно. Погуляете полчаса. Но по-настоящему.

– Ир, она до сих пор пугается людей. Ей страшно, когда в комнате больше одного человека. А ты предлагаешь – до метро!

– Вот и давно пора с этим покончить. Нам в декабре ехать в Москву отчитываться – представь, сколько там будет народу! Да и не для того мы делали всё это, чтобы Алина всю жизнь провела в лаборатории.

– Я тоже так думаю.

– Вот и идите гулять. Я понимаю, это не входит в твои обязанности по договору… Если откажешься, отправлю с ней кого-то из персонала. Но с тобой ей будет комфортней всего.

– С чего ты так решила? – хмуро поинтересовался я.

– Она сама так сказала.

– Кому? Тебе?

У меня стало очень неприятно внутри. Руслана всё ещё не знала об Алине. Я мог бы рассказать ей, попросив не распространяться, но чувство, что делать этого не стоит, от слов Иры только окрепло.

– Когда?

– Вчера… Или позавчера, не помню. Все дни как один. Я вообще не успеваю за временем, Игорь.

– И как это она умудрилась с тобой поговорить? – напирал я.

– Постучала в кабинет. Наверно, в палате дверь не заперли, надо дать втык сёстрам… Сказала, что ей скучно и не спится. Мы попили чаю. Она сказала, что ты хороший учитель, очень терпеливый. Ещё сказала, что готовит тебе какой-то подарок. Так что, видишь, не так уж и боится она людей. Меня не испугалась.

– Тебя она видит каждый день.

– Через стекло.

– И всё-таки…

– Ладно, – подвела итог Ира, зарываясь в свои бумажки. – Идёте – и точка. Не переживай, я по пятам вам пущу прикрытие. А сегодня можешь быть свободен. Только, будь добр, принеси кофе, а? И Алине завтра не вздумай покупать мороженое.

Я покосился на Иру.

– С чего бы?

– Дни тёплые, вдруг она захочет. А на улице нельзя отследить реакцию организма. А ты что подумал?

– Я подумал, – резко, чтобы скрыть смущение, бросил я, – что ей понадобится более приличная одежда для прогулки по улице. Иначе все будут пялиться, и Алина начнёт нервничать ещё больше.

– О… Возможно. Позаботься об этом, ладно? Запишешь расходы на счёт отдела…

***

Спустя три недели с начала активной фазы лечения Алина бодрствовала уже по шесть-семь часов в сутки. Всё это время я проводил с ней, и пока это укладывалось в рамки рабочего дня.

Но, с опаской думал я, скоро мне придётся быть рядом с ней по восемь, девять, десять часов, и скрывать это от Русланы станет куда сложнее. Конечно, я мог объяснить невесте, что подписал NDA3, но тогда придётся оправдываться, почему не сказал об этом с самого начала…

Ладно. Я подумаю об этом завтра. Вернее, тогда, когда придёт время. А сегодня придётся выкроить часок для того, чтобы пройтись по магазинам.

…Я выбрал Алине самые обычные джинсы, трикотажный свитер и ветровку – к концу сентября погода по-прежнему держалась солнечная, но чувствовалось: вот-вот задует. Уже на выходе вспомнил про обувь и взял кеды – какие-то очень модные, консультант сказала, самый писк у подростков и молодёжи.