— Увлекаешься пословицами?

— Нет. Просто возвращаю в реальность. Слова так и останутся словами.

— И всё-таки… Мне совсем непонятно, зачем ты развелась с мужем.

— В смысле? — удивилась Ада. — Я же рассказывала…

— Но ты же любишь его до сих пор.

— Ты не понимаешь… Он же застал нас в постели с…

— Ну у вас же ничего тогда не было. Просто объяснила бы, и всё.

— Он бы не поверил, — с надрывом произнесла она, не выдержав пытки воспоминаниями.

— Точно так же, как и ты с фотографиями… Господи, Ада! Ты взрослая, самостоятельная женщина, а совсем не знаешь мужчин. Более того, мне даже странно, что ты за столько лет так и не поняла человека, с которым жила — своего мужа. Мужчина, который не любит, в такой ситуации никогда бы не доверил падшей в его глазах женщине ребёнка. Как ты не поймёшь такой простой истины?!

Ада растерялась. Наверное, Кирилл был прав. Наверное… Но никто этого не мог знать доподлинно. Тогда, на волне эмоций, она и не рассматривала этот вопрос под таким углом.

Кирилл снова что-то спросил, но она никак не могла сосредоточиться на его словах. Ада хмурилась, пыталась собрать в одну кучу расползшиеся в разные стороны мысли, пока, наконец, наверное, с энного раза не уловила его вопрос, от которого голова моментально пошла кругом.

— А твой бывший муж знает, что тогда произошло с… в квартире?

— Не знаю… — проблеяла она, вмиг растеряв весь свой пыл. — Охраны в то время здесь не было. Только дежурный, и то этажом ниже. Когда Антошки нет, они не отслеживают передвижения.

— А в больнице… Ты же говорила, что к тебе туда приходил сын с няней и охранником…

— Да… Но я не думаю, чтобы ему доложили… Мы ведь, собственно говоря, уже были друг другу чужими людьми.

Кирилл горько усмехнулся.

— А теперь смотри, что получается…

Он в упор глядел на неё и... бил словами. Именно такое ощущение и было у Ады от услышанного.

— Поклонник в лице Артёма снова появляется в твоей жизни, и у вас с мужем начинается разлад. Ты легко веришь липовым фотографиям об измене. Я всё правильно сказал?

— Правильно! — внезапно разозлилась она. — Но я ведь не знала, что они липовые!

— Да, но ты не дала ему шанса оправдаться.

— Не дала… не дала! — Ада кипела, мысленно перебирая всевозможные аргументы в свою пользу, но ничего подходящего не нашла, поэтому замолчала, насупившись.

— Дальше говорить не будем, всё проговорено… — продолжил Кирилл. — Давай сразу к происшествию.

Девушку передёрнуло.

— Ну-ну… Я о другом. В полицию, я так понимаю, ты не заявляла?

Она отрицательно помотала головой.

— Значит, простила.

— Всё совсем не так! Это другое… Тёма когда-то пострадал из-за меня, и я должна быть благодарна ему за подаренную жизнь. Да и потом… зачем моей дочери и детям названой сестры отец с замаранным прошлым?

Кирилл улыбнулся её горячности.

— Отец твоей дочери?! Ты же вычеркнула его из претендентов на отцовство.

Ада покраснела.

— И что? Мне самой было бы это неприятно. Я всю жизнь бы потом мучилась осознанием, что погубила его. Артём бы не выдержал этого позора…

— Значит, простила?

— Простила?! Я же тебе уже объясняла! — А потом, вдруг махнув рукой, произнесла: — Считай, как хочешь… Значит, простила, — с отчаянием добавила она.

— А мужа за меньшее не простила…

Она замерла с открытым ртом.

— Вот это и есть самая большая проблема, дорогая. Ты смогла простить насилие, но не фальсификат измены. Так кого ты любишь? Кого ревнуешь? К кому неравнодушна? И если муж знает об этой «жертве», боюсь, ему будет сложно понять твой поступок.

Слёзы потекли из её глаз.

— Я его люблю…

— Кого? — спросил Кирилл, обнимая Аду. — Кого, дорогая?