Расплачиваюсь. Выхожу на жару и быстро иду к машине. Разместив букеты на соседнем сиденье, сначала еду домой.

Черт, у девочки из цветочного так отбит нюх или она из вежливости промолчала? Даже я чувствую, как от меня несет потом после тренировки. Но в принципе похер. Мне от ее мнения ни холодно, ни жарко.

Паркую машину у подъезда, забираю оба букета и поднимаюсь к себе. Букет для Дили пока оставляю в прихожей. Мамин крепко сжимаю в руке и иду извиняться.

Она пьет чай на кухне. Заплаканная. Глаза красные, нос опух, губы искусала.

– Извини меня, – протягиваю ей цветы. – Твой сын дурак.

– Ты не дурак, Арсик. Но это было отвратительное поведение. Так нельзя с людьми, понимаешь? Это на ринге вы колошматите друг друга. Ради бога! Но жизнь – это не твой ринг, а люди не соперники. Ты не можешь так с ними поступать.

Вот тут я бы поспорил. Есть такие люди, которых хочется живьем закатать в асфальт. Просто маме на пути они не встречались. Она же не знает, в каком мире теперь живет ее единственный сын.

– Я извинился, – напоминаю ей. – Правда, погорячился. Мы тебя вылечим. Обещаю, мам.

– Иди сюда, дурной мальчишка. – Шмыгнув носом, она тянет ко мне руки. Подхожу, обнимает и прижимается губами к виску. – Опять весь потом пропах. Спортсмен, – устало смеется. – Ты мне лучше пообещай, что будешь держать себя в руках.

– Ну мам…

– Пообещай. Мне так будет спокойнее.

– Это нечестно, ты в курсе? – недовольно смотрю на нее. – Хорошо, я постараюсь, – сдаюсь.

– И на том спасибо. Голодный?

– Нет. Мне в душ надо и отъехать. Там букет в прихожей. Ты не поставишь пока в воду?

– Букет? – Улыбка мамы становится хитрой. – Для друга?

– Не начинай, – прошу ее.

– А я что? Я молчу. Иди уже отсюда, – мягко толкает меня в грудь.

И вроде легче. И кажется, что у нас все нормально. Прохладный душ остужает тело и голову. Окончательно гаснет злость, уступая место предвкушению. Я даже придумываю пару предлогов, чтобы задержать Дилю рядом с собой на этот вечер. Просто так. Как человека, в компании которого мне приятно находиться. С которым у меня получается немного говорить. Но все эти предлоги приходится отодвинуть на завтра или послезавтра. Все будет зависеть от исхода сегодняшнего ночного боя.

Забираю цветы и еду к Диляре.

Промчавшись по городу, паркуюсь там, где вчера ее высадил. Нахожу номер в списке контактов. Жму на зеленую. Ее мягкий, теплый голос приветствует меня практически мгновенно.

Душу греет такая заманчивая мысль: «Ждала?»

– Сейчас приду. Две минутки, – просит Диля, а на фоне звучит недовольное «мяу».

– Засек, – отвечаю и отбиваюсь.

Она приходит через пять. В легком светлом сарафане в пол. Наполняет мою машину запахом солнца. Букет я успел переложить на заднее сиденье. Приходится повозиться, чтобы достать.

– Меняю на ноутбук, – протягиваю ей цветы. Яркие бутоны отражаются в ее карих глазах. Это очень красиво. Повезет тому, чьей девушкой она станет.

– С-пасибо. – Обняв букет, Диля искренне смущается.

Опустив голову, водит кончиком носа по лепесткам, втягивая их аромат. А я купаюсь в ее эмоциях. Мне хорошо, и тоже хочется улыбаться. После такого тяжелого утра первый раз по-настоящему.

– Ты извини. – Она словно приходит в себя. – Мне надо бежать. Родители из командировки вернулись. Напишешь?

– Сегодня, скорее всего, уже нет. Завтра постараюсь.

– Договорились. И помни, ты обещал не подсматривать. Я потом сама все тебе покажу. Если захочешь.

– Договорились, – зеркалю ее ответ.

Убегает, а я плавно качусь за ней, запоминая подъезд, в котором она скрылась. Почему-то уверен, что мне это еще пригодится.