— Котёнок, ты как?

Я неохотно открыла глаза, чтобы рассмотреть белозубую ликующую широкую улыбку. Фантастический оргазм полностью смыл ориентиры, в том числе память о собственном имени.

— Кто мы и где мы?

— Планета Земля вызывает Катёну. Я рад, что тебе хорошо, но ты опоздаешь в институт, а я на работу.

Прежде чем остаться в одиночестве, я удостоилась томного бархатистого поцелуя.

— Изверг, сам довёл до умопомрачения и сам сбежал. А что делать мне? — Поскольку стоять без поддержки и не шататься получалось плохо, пришлось опереться о стену.

— Ворчунья. — Вихрастая светлая голова заглянула обратно в ванную комнату, явила подвижную физиономию и выдала короткую, ёмкую фразу: — Пока ты моешься, я организую завтрак. — И окончательно исчезла.

Готовка — самое нудное занятие, после мытья полов, только поэтому я свернула брюзжание. Удовольствие постепенно скрывалось за дымкой, я горела пламенем, но не жадным, а спокойным, сытым и уже не дёргалась в конвульсиях.

Пока я завёрнутая в халат и с тюрбаном на голове, цедила апельсиновый сок, сидя за кухонным столом, передо мной появились чашка кофе и тарелка с бутербродами.

— Поешь как следует.

— А я что делаю. — Всё-таки активные движения с утра пораньше — то, что любил Антон, но терпеть не могла я. Заранее проигрышный аргумент для недовольства.

— А ты сидишь и корчишь гримасы. Но точно не завтракаешь.

— Остынь папочка.

— А ну цыц, иначе вечером отшлёпаю чью-то непослушную попу. — Прозвучало от него угрозой, но я хихикнула.

— Ещё посмотрим кто кого отшлёпает.

Не нарываться — не получалось никогда. Глядя на Антона, я ловила себя на мысли, что мне его мало. Полчаса назад мы сношались хуже кроликов, а сейчас я с трудом представляла, как дождусь его возвращения с работы. Моя провокация осталась без ответа.

— Чем займёшься после института?

В отличие от меня он поглощал один бутерброд за другим, прихлёбывая ароматный кофе.

— Хотела съездить на квартиру, проверить почту и посмотреть всё ли в порядке.

— У соседки снизу кажется есть твой телефон. Она бы позвонила.

— Я знаю. Просто на всякий случай. Хочу убедиться.

— Ты помнишь, что на выходных мы едем к моим на обед?

— Такое вряд ли забудешь.

— Не трусь. Ничего страшного не случится. Родители как правило не кусают молоденьких голубоглазых девочек.

— А кого они кусают?

— Вечером точно отшлёпаю. — Из-под насупленных светлых бровей сверкнул недовольный взгляд.

— Жду не дождусь.

Антон расправился с завтраком быстрее и складывал грязную посуду в раковину:

— Тебе придётся ехать самой. Я уже опаздываю.

— Ничего страшного. Я не такая уж беспомощная, чтобы не добраться в институт.

— Если бы ты не дрыхла, как сурок, то мы бы везде успели.

С этим было легко поспорить, потому что редкое утро проходило без спешки, и причина крылась не во мне одной. Я застала Антона в коридоре, он обувался. Рассовав по карманам ключи, телефон и портмоне он обернулся и раскрыл объятия. Прильнув к мягким губам, я вдохнула яркий кофейный аромат. Но поцелуй оказался слишком ко́роток, Антон меня отстранил:

— Сегодня встреча с новым заказчиком, мне нельзя опаздывать.

— Тебе никогда нельзя. — Если что, губы надулись сами, не виноватая я. Расставаться по утрам непросто, даже угроза собственного опоздания не пугала. Все вечера и ночи принадлежали нам, но мне всё равно не хватало.

— Катёна, не капризничай. Я же не начальник, чтобы приходить, когда вздумается. Вот дорасту до директора, тогда сможешь требовать. Сейчас же придётся подстраиваться. — Антон нежно чмокнул меня в нос.

— Ну когда-нибудь ты им станешь, и мы будем валяться в постели до обеда.