– Кто-то здесь есть, – я оттер мелкого Бельфегора плечом и зашагал вперед. Двери, двери. А между ними – обитые дермантином кушетки. И дермантин этот на своем веку явно повидал… эээ… всякого. Окулист, невропатолог, процедурный кабинет, заведующий… Это как играть в горячо-холодно. Звук телевизора становится громче – значит правильно идешь, а если вдруг начал удаляться, то пора поворачивать назад. Ага, вот за этой дверью.

«Ай эм маззи! Ай лов клокс» – раздалось из-за двери. Я постучал. А потом открыл дверь, не дожидаясь ответа.

– Здравствуйте! – сказал я. – А врачи в этой поликлинике еще существуют?

– Ох, батюшки! – нервно дернулась женщина средних лет в белом халате. Она сидела на диванчике, а на столике перед ней бормотал тот самый телевизор, который нас на это место и навел. Красненький такой, маленький, с рожками антенны. На черно-белом экране можно было различить странные мультяшные фигуры, которые болтали всякое на английском. – Нельзя же так пугать-то! Вам чего, девушка?

– На самом деле я парень, – ответил я, усмехнувшись. – Это просто прическа такая.

– Фу ты, вот ведь мода дурацкая, ни черта не разберешь, – фыркнула дамочка.

– Боря, подождешь меня, ладно? – сказал я, вошел в кабинет и плотно прикрыл дверь. Теперь дамочка полностью отвлеклась от просмотра уроков английского и стала разглядывать меня. А я, соответственно, ее. Лет сорок, невысокого роста, волосы цвета ржавчины, скорее всего, крашеные. Уложены в уродскую какую-то прическу с пышным начесом. Перламутровая розовая помада.

– Вы врач? – спросил я.

– А тебе чего надо-то? – вместо ответа сказала она.

– Мне нужна первая медицинская помощь, – я продемонстрировал ей опухшую руку. – Дверью прищемил.

– Так это рентген надо делать, – взгляд женщины стал заботливым. – Вдруг перелом…

– А вы не могли бы наложить повязку с шиной или что-то подобное? – сказал я вполголоса.

– Бинт где-то был, – сказала женщина и двинулась к белому шкафу.

Вообще эта комната мало была похожа на медицинский кабинет. Скорее на комнату отдыха. Как и женщина на врача. Фельдшер в лучшем случае. Или вообще сантитарка. Какой смысл держать на работе врачей, когда завод стоит?

– Но в травмпункт лучше все-таки сходить, – сказала она, шурша чем-то в ящике.

– У меня нет перелома, – сказал я доверительно. – Я сам себя стукнул, чтобы вечером на гитаре не играть. Но ушиб есть, так что повязка не помешает.

– Ишь ты, что придумал! – возмутилась фельдшерица. – И я, получается, должна обман твой покрывать? Может тебе еще справку выписать?!

– Справку не нужно, – я помотал головой. – Только повязку.

– А с чего ты взял, что я вообще буду тебе помогать? – фельдшерица, или кто она там, уперла кулак в крутое бедро и смерила меня взглядом с ног до головы. Оценивающим таким. Так незамужние дамочки, двинутые на гнездовании смотрят на всех лиц противоположного пола. В рейтинге в ее голове я занял явно какое-то из последних мест.

– Вам скучно, – я пожал плечами и кивнул на белый рулончик у нее в руках. – У вас есть бесплатный бинт. И руку я и в самом деле ударил.

– Ха, вот ведь фрукт, посмотрите на него! – она всплеснула руками, как будто обращаясь к некоей почтеннейшей публике.

– Между прочим, мне даже больно, – сказал я и подмигнул. – Так что никаких правил вам нарушать не придется. Просто оказать первую медицинскую помощь.

– Погоди-ка… – она прищурилась и внимательно посмотрела на меня. – А ты что ли Вальки Корнеевой сын?

– Ну… – неопределенно буркнул я.

– Ну точно! – она хлопнула себя по бедрам. – Патлы отрастил, так и не признать. Как дела у матери-то?