Квартира его брата. Брата недавно убили. Убили довольно хреновато, в перестрелке. Что наглядно продемонстрировало, что они с мамой маловато знали родного человека. Как и то, какие неприятности могут случиться, если они в этой квартире сами поселятся. Вот и решили, пусть пока все утихнет, поселим жильцов, а уж потом…

Астарот, которому до этого момента все нравилось, как-то сразу сник от этой истории.

– Да ничего тут особенного не было, – спохватился мужичок. – Брат никогда сор в избу не тащил, так что никаких неприятностей тут быть не может! Это мама у меня тревожная, обожглась, вот на воду и дует…

– У вас отличная квартира, – заверил я. – Сейчас мы еще одну сходим посмотреть, и вернемся. Вы же еще будете здесь?

– Да, конечно, – закивал мужичок.

– Вот и хорошо, – сказал я. – А если другое решение примем, то обязательно позвоним. Саня, у тебя же есть монетка для автомата?

– А? – встрепенулся Астарот, всем собой стремящийся к выходу. Прямо по лицу было заметно, насколько ему хочется побыстрее отсюда уйти. Будто подозревает, что в ванной прячется бандит со стволом.

– Надо другую газету купить, может еще какие-нибудь варианты появятся, – хмуро проговорил Астарот и пнул пустую пачку от сигарет «Космос».

– У нас еще один вариант остался, на Строителей, – сказал я. Помедлил секунду, но не выдержал. Поднял пустую пачку и бросил ее в урну рядом со скамейкой.

– Там трешка же, – Астарот засопел. – И дорого.

– Не дороже денег, – хмыкнул я. – Потопали, тут недалеко!

– И от твоего дома недалеко, мама сможет в гости заходить, – хихикнула Ева.

– Так себе преимущество, – буркнул Астарот.

– Саня, какой-то ты небодрый, – я толкнул нашего фронтмена в бок. – Мы вообще-то тебе квартиру ищем. И не успокоимся, пока не найдем!

– Я думал это как-то по-другому будет, – вздохнул Астарот.

– Так выпьем же за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями, – засмеялся я.

Третий дом тоже оказался хрущобой, как и первый. И реально стоял всего через один дом от астаротовского. Мы подошли к подъезду, и я посмотрел на часы. В принципе, десяти вечера еще нет, так что этикет мы не нарушаем… Я задрал голову и посчитал окна. Ага, вот эти, на четвертом этаже. Светятся все.

– Ой, а вы что, музыканты?! – дверь нам открыла девчушка лет пятнадцати. Одета по-простецки, в руке – мокрая половая тряпка.

– Катерина, я же тебя просила! – за ее спиной показалась женщина средних лет. Тоже в «хозяйственном» виде. – Ох, извините! Натоптали тут сегодня, вот мы и решили… Да вы проходите! И не надо, не разувайтесь, все равно пол на второй раз еще мыть!

Мы гуськом вошли в квартиру. Типичная хрущевская трешка – дверь в одну спальню из коридора, вторая спальня – через гостиную. Ремонт типичный «бабушкин», даже запах не выветрился еще.

– В квартире моя мама жила, – рассказывала женщина, пока мы оглядывались. – Но у нее начались провалы в памяти, так что пришлось ее к себе забирать. Она протестовала, конечно, мол, мне и так хорошо, но кто ее будет слушать теперь-то? Пришли забирать когда – ахнули. Она барахла натащила столько, что мы три дня на помойку выносили. Может, чаю хотите?

– Нет-нет, спасибо! – за всех отказался я. – А надолго планируете сдавать?

– А шут его знает, – вздохнула женщина. – Хотим оплату вперед за полгода. А там посмотрим, может к матери здравый рассудок вернется или еще что…

– А вы правда музыканты? – снова встряла девчушка.

– Катерина! – прикрикнула хозяйка.

– Правда, – усмехнулся я. – Можем билетик в рок-клуб достать на отчетник. Надо?

– Ой! – девчушка радостно подпрыгнула. – Мам, можно, да?