– А на что они? – прокаркала бабка. – Чего вам прятать-то? Туда не суйтесь, там моя комната!

– В каком смысле? – воскликнул Астарот. – Написано было, что сдается двухкомнатная квартира!

– Так вот же комната и вот! – бабка ткнула пальцем в сторону закрытой двери спальни и себе под ноги. – Нешто я помешаю? Я всего-то может раза три в день из своей комнаты выхожу…

– Пойдем отсюда, – зашипел мне в ухо Астарот.

– Спасибо, Зинаида Андреевна, – едва сдерживая смех, сказал я. – Мы вам перезвоним.

– Так вы точно снимаете или нет? – сварливо полюбопытствовала бабка, уперев руки в бока.

– Еще не решили, – дипломатично ответил я, ткнув Астарота в бок. Уже скорее просто для прикола. Потому что было ясно, что это не вариант ни разу. И он может хоть матами бабку обложить. Но материть старушку – такое себе. Карму еще портить.

– Оставляйте оплату за месяц вперед тогда, – бабка встала, преградив нам дорогу.

– Мы в ваш район наличку не носим, – сказал я.

– А откуда я знаю, что вы не проходимцы какие-то? – забормотала бабка.

– Можете нас на выходе обыскать, – сказала Ева и подняла вверх руки. Астарот прыснул.

– Кстати, там на кухне чайник закипел, – сказал я.

Бабка всполошилась и зашаркала тапками на кухню. Мы торопливо выскочили в подъезд и скатились по лестнице. И уже на улице расхохотались, благо, окна бабкиной квартиры выходили на противоположную сторону.

– Ужас какой, – сказала Ева, когда приступ веселости нас отпустил. – Вов, зачем мы вообще здесь задержались? Сразу же было понятно, что это так себе место… Там из дивана пружины торчат, даже покрывало не скрывает.

– И сервант этот еще… – скривился Астарот.

– Как у тебя дома? – усмехнулся я. – Да ладно, не надо делать такое лицо. Пойдемте отсюда. А остался я чисто для тренировки. Мне скоро нужно будет про концерты в деревнях договариваться, так что тренируюсь. На кошках. В смысле – бабках.

Вторая двушка выглядела перспективнее. Во-первых, она была в доме-свечке весьма даже презентабельного вида. Практически, элитка, если не считать «сливочников» и профессорских сталинок. По крайней мере до того момента, как в Новокиневске новые русские не опомнились и не начали строить пафосное жилье, выпендриваясь друг перед другом куполами, башнями и прочими архитектурными излишествами.

Здесь хозяином оказался мужичок средних лет. С залысинками, одетый как типичный конторский служащий – в джемпер из-под которой торчал воротник рубашки в полосочку, и брюки со стрелочками. Судя по отглаженности последних, у него либо имелась очень аккуратная супруга, либо он до сих пор жил с мамой.

– А вы все трое тут будете жить? – чуть испуганно спросил он, оглядывая нас в прихожей.

– Нет-нет, что вы! – заверил я. – Жить будет вот он. Иногда будет приглашать в гости девушку.

– Я надеюсь, что она будет жить со мной, – пробурчал Астарот.

– Вдвоем, значит? – с надеждой спросил хозяин.

– Ага, – кивнул я.

– А девушка – это… – мужик перевел взгляд на Еву. С надеждой. Ева поправила очки, мило улыбнулась и покачала головой.

– Хочу сделать ей сюрприз, – сказал Астарот.

Я огляделся. На самом деле, миленькая квартирка. Паркетный пол, ремонт сравнительно свежий, никаких тебе гробов-сервантов. Лоджия здоровенная, с выходом и из кухни, и из гостиной. Да и обстановка… Нормальная такая. Жилая квартирка, чувствуется.

– А вы почему сдаете? – спросил я, выглянув через приоткрытую дверь лоджии. Немного напрягло то, что слишком как-то все шоколадно. И цена ниже, чем бабкина хрущоба в нагрузку с бабкой.

– Ну… вы понимаете…

Мялся он довольно долго, норовил перескочить на достоинства этой квартиры, но я их и сам видел, расписывать было незачем. Так что я мягонько направлял его к той истории, которая заставила его сдать это замечательное жилье. И он в конце концов сдался и все выложил.