Народу на митинге было не особо много, но люди подходили, так что еще не вечер.

Забавно… Эта часть городской жизни как будто проходит мимо меня. За те пару минут, которые я здесь провел, я успел обратить внимание, что это как будто тоже одна тусовка. Люди приветствовали друг друга, как старые знакомцы. Были тут свои и свои распорядители, которые технично этим мероприятием дирижировали. Когда в мою сторону направилась женщина с революционным огнем в глазах и планшетом для сбора подписей в руках, я поспешил ретироваться.

Быть может, я еще изучу в подробностях политическую жизнь Новокиневска.

Но это будет не сегодня.

Ага, а вот и нужный дом по Молодежной! Мама сказала, что мне нужен бывший овощной в торце дома. То есть вот эта кубическая пристройка…

– Здорово! – рослый мужик оглядел меня с ног до головы. – Это ты что ли валькин пацан?

– Владимир, – с глуповатой приветливой улыбкой представился я и протянул руку.

– Аналогично, – рассмеялся дядя Вова.

Это был эталонный такой мужик. Ростом даже повыше меня, широченные плечи, никакого намека на пузико. В волосах – первая седина, которая скорее добавляла солидности, чем старила. Гладко выбрит, на волосах – свернутая из газеты треуголка.

– Заваливай! – махнул рукой дядя Вова. – Ну как тебе хоромы?

– Впечатляет, – вежливо усмехнулся я, оглядывая бывший магазин. Кроме нас двоих здесь было еще несколько человек. Два незнакомых мужика возраста моей мамы и две женщины примерно тех же лет. Судя по всему, между собой хорошо знакомые. Все они скучковались в дальнем углу просторного помещения вокруг стола и живо что-то обсуждали.

– Мама сказала, что вам нужна помощь, – я сунул руки в карманы. – Что куда надо перетащить?

Дядя Вова перестал пристально меня разглядывать, хлопнул в ладоши и принялся раздавать указания. Сводилось все, если вкратце, к следующему: нужно было взять со склада сваленную там мебель и расставить по местам так, чтобы овощной перестал выглядеть магазином и стал больше похож на клуб знакомств, который дядя Вова и вознамерился открыть.

– Вот туда поволокли! – скомандовал он мне, кивнув головой вправо. Мы с ним тащили здоровенную ширму в китайском стиле, с какими-то травами, лотосами и прочей экзотической флорой. На вид она должна была быть легкой, на деле же весила целую, блин, тонну. Будто в каркас из бамбука сунули металлические арматурины.

– Чтобы кафельной плитки видно не было? – спросил я, отдуваясь.

– В яблочко, младший! – отозвался дядя Вова. – За ширмой администратора посадим.

– Кстати, хотел спросить, – спросил я, когда мы опустили ширму на место. – А почему клуб знакомств-то? Я почему-то думал, что клубами знакомств занимаются такие старомодные дамочки в возрасте.

– Ты в плену стереотипов, младший! – захохотал дядя Вова. – А я, можно сказать, к истокам возвращаюсь. Я же на таком вот клубе первые нормальные деньги заработал. Еще в восемьдесят шестом.

– Да ладно? – я приподнял бровь.

– Не веришь? – он хлопнул меня по плечу. – А зря! Если бы в восемьдесят девятом какая-то гнида на меня анонимку не накатала, дескать, аморальная деятельность, ко-ко-ко, то сейчас я вообще в шоколаде был бы!

– Никогда не думал, что это прибыльно, – хмыкнул я.

– Эх, молодежь! – дядя Вова хлопнул себя руками по ляжкам. – Ничего-то вы не смыслите в этой жизни! А ведь даже классик писал, что человеку нужен человек! А в школе бы учились лучше…

– А это который из классиков сказал? – с невинным видом уточнил я. Незадолго до своей гибели в двадцать первом веке я как раз читал, что эту фразу ошибочно приписывают Лему, а на самом деле она принадлежит Тарковскому. И была только в сценарии «Соляриса», в книге ее не было. Не бог весть какое тайное знание, конечно, но в память почему-то врезалось.