Оксана шагнула ко мне так угрожающе, что я чуть было не отшатнулся.

– Куда вы едете? – с напором спросила она.

– В Сочи, – не задумываясь, соврал я. И сразу же подумал, что надо было назвать какой-нибудь еще более отдаленный населенный пункт от тех мест, куда мы собираемся. – Дикарями, так что точнее сказать не могу. Будем где-то за городом, наверное. На берегу.

– Хорошо, – кивнула Оксана. Прозвучало это довольно зловеще. Она поддернула рюкзак на своей спине, бросила на Еву уничижительный взгляд, резко развернулась на каблуках и помчалась обратно к остановке на первой космической скорости.

– Ужас, – выдохнула Ева. – У нее такой взгляд, что мне не по себе…

– Ага, прямо натуральный сталкер у Макса завелся, – кивнул я.

– Сталкер? – Ева с недоумением посмотрела на меня. – Это же из Стругацких? А при чем тут Оксана?

«Хм, опять временные нестыковки, – подумал я. – Термин вовсю будет использоваться в моем прошлом-будущем, но здесь в девяностых о его существовании даже не подозревают. Впрочем…»

– Это такой термин в западной психологии, – сказал я. – Или в криминалистике даже. Обозначает болезненное преследование, вот типа как у Оксаны с Максом получается.

– Да уж, на психолога учусь я, а ты мне какие-то новые термины рассказываешь, – засмеялась Ева.

– У меня в мозгу порой застревают очень странные вещи, – засмеялся я. – Ну что, поехали к твоему папе?

– Да, поехали, – кивнула Ева и снова бросила тревожный взгляд в сторону остановки. Туда как раз подошел троллейбус, и Оксана со своим рюкзаком вломилась в него самой первой.

******

Я припарковал машину рядом с домом Евы, в очередной раз подумав, как же круто здесь, в самом начале девяностых, быть водителем. Парковочных мест в любом месте города – дофигища, во дворах машины еще не паркуют друг у друга на головах. Кроме моей «четверки» во дворе евиной «свечки» сиротливо притулился одинокий запорожец, остальные места в двух «карманах» были свободны. Красота же!

– Или, может, не надо ничего пока говорить… – Ева подняла голову и посмотрела наверх, на свои окна. – А может, его дома нет?..

– Да как скажешь, милая, – усмехнулся я. Закрыл машину, обошел ее кругом и ободряюще обнял Еву за плечи. – Это же наша с тобой жизнь, поступаем, как хотим.

– Нет, он точно дома, – вздохнула Ева. – А я-то надеялась… Все-все, я уже не ною. Пойдем наверх, пока я не передумала!

Мы, не сговариваясь, сорвались с места и до лифта домчали бегом. И всю дорогу до этажа обнимались. Рядом с дверью решительность Евы снова начала давать сбой. Она замерла на несколько секунд. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Сначала потянулась к кнопке звонка, потом передумала и достала из сумочки свои ключи.

Тихонько скрипнула дверь. И сразу же стало понятно, что Леонид Карлович дома не один. С кухни раздавались громкие голоса. Гость отца Евы был весьма громогласным. Ну и знакомым, разумеется. Дядю Вову несложно узнать.

Ева схватила меня за руку.

– Все отменяется! – прошептала она.

– Что так? – удивился я.

– Не хочу при дяде Вове говорить, – прошептала Ева. – Потом расскажем, когда вернемся. Или с приглашением вообще…

– О, Евушка, это ты! – Леонид Карлович распахнул радостные объятия. – И Володя! Проходите на кухню, мы тут как раз про вас вспоминали!

– Нет-нет, пап, я на пять минут, – быстро ответила Ева. – У нас самолет скоро, а я хотела тетрадку свою взять.

– Ты же говорила, что вы на море едете, какая еще тетрадка тебе нужна? – засмеялся Леонид Карлович. – Ты что, в отпуске тоже собираешься учиться?

– Да нет же! – Ева изобразила смущенную улыбку. И даже слегка покраснела. – Тетрадку с моими старыми стихами. Хочу с собой взять. Вова, подождешь меня тут, ладно? Я быстро!