Шум дождя остался снаружи. Новая реальность до мозга доходила постепенно. Вот перестали шуметь в ушах двигатели. Они так-то давно уже замолкли, конечно, но эхо могучих моторов сначала двух самолетов, потом «кометы» продолжало гудеть где-то в голове, и вот только сейчас, когда на плите зашумел чайник, я понял, что это воображаемое гудение замолчало. Мы прибыли в пункт назначения. Пусть пока еще не разобрались, что тут как. И жилье на всю нашу ораву еще не найдено. И придется снова подрываться и мчать в Туапсе, чтобы встретить наших. И потом еще бегать нагруженным, потому что надо же будет девчонкам помочь… Но это все уже была другая суета. Я видел сквозь залитое дождем окно виноградные гроздья, какое-то фруктовое дерево и часть стены, увитой плющом. И понимал, что это он. Тот самый город из моей детской сказки, который я не смог разглядеть в курортном Геленджике в тот, второй раз. Я приехал.

Тут я понял, что, задумавшись, пропустил часть разговора. Ева уже рассказала, что у нас буквально на днях в Малиновке был рок-фестиваль, а Полина Марковна ей в ответ рассказывала про бардов, которые там собирались. И то, как это все начиналось где-то в шестидесятых годах…

*****

Это была очень… гм… необычная ночевка. Только по началу нам показалось, что весь этот лабиринт домов совершенно пуст. Но где-то к девяти вечера, когда дождь совершенно внезапно прекратился, микро-городок под виноградной крышей наполнился голосами, смехом, шагами. Где-то заиграла музыка, кто-то принялся срочно натягивать во дворе веревку. Реальность ожила и наполнилась людьми. Нам с Евой Полина Марковна выделила закуток за занавеской прямо здесь, на летней кухне. Я помог ей достать с антресоли припрятанный туда как раз вот на такой случай матрас, откуда-то взялось старенькое постельное белье в мелкий цветочек. Незнакомые запахи щекотали ноздри. К нам в летнюю кухню то и дело заскакивали разные люди, смущались, знакомились, звали присоединяться. В одном из маленьких двориков затеяли застолье с мангалом, в другом – тихонько играли на гитаре какие-то протяжные песни.

По началу мы с Евой слегка даже стеснялись, опасаясь высовываться наружу из своего временного убежища. Побродили от одной незнакомой компании к другой, послушали обрывки чужих разговоров. Дважды были накормлены, сколько раз нам предлагали винища – со счету сбился. Но вечер получился отличным, конечно. Непривычным, полным позитивных людей, имен которых мы, конечно же, не запомнили. Да и не пытались, если честно.

А когда я проснулся, то обнаружил, что Евы на матрасе уже нет. Но услышал, как она тихонько ходит босиком по летней кухне. И почувствовал, что в воздухе разливается восхитительный аромат яичницы. Вроде бы, банальная такая штука, но здесь и сегодня мне показалось, что яичница никогда не пахла вкуснее.

Исследовать город мы отправились налегке, оставив вещи сохнуть, развешенными на веревке в одном из бесчисленных закутков двора Полины Марковны. Разумеется, она была вовсе даже не меценатом. И вот это огромное количество постояльцев, с которыми мы вчера ели, пили и знакомились, здесь явно не просто гости. С нас денег Полина Марковна напрямую не требовала, но и отказываться, когда я решил заплатить, не стала. Приняла как должное. Значит, правила этой игры я все-таки угадал.

Мы поплутали некоторое время в частном секторе, потом выбрались-таки на одну из улиц, ведущих к морю. И, не особо сомневаясь, двинули туда. А то мы пока до сих пор его толком и не видели. Несмотря на то, что путь от Сочи до Геленджика проделали по воде. В «комете» есть небольшая открытая палуба. И мы даже один раз туда высунулись. Ну да. Такое…