Я подхватил наши шмотки и двинул туда, где по моим прикидками по окончании узкого языка пирса должен быть город. Ирония, ага. Как ни странно, особым успехом среди других пассажиров «кометы» Геленджик не пользовался. Кроме нас тут вышло всего четверо.

«Ну вот тебе и твои приключения», – ехидно заметил внутренний голос, когда мы продирались сквозь стену ливня к вожделенной суше. Но на самом деле, в этом было что-то удивительно крутое. И сердце так радостно трепыхалось, предвкушая новую встречу с тем самым городом, который остался где-то в детстве. Вот поди ж ты! Живу на этом свете уже больше пятидесяти лет, а в сказки до сих пор верю! Было ли это оттого, что мое опытное и закаленное реальным миром сознание сейчас пребывало в юном и полном сил теле Вовы-Велиала, а руку мою сжимала мокрая от дождя ладошка прекрасной спутницы? Хрен знает. Но вот сейчас я уже чувствовал, что все было не зря. Самолет, полный скандальных курортников, рвущие нас на части сочинские желающие сдать нам жилье, тесная коробчонка «кометы»… Пофигу! Уверенность в том, что у нас будет офигенный и полный приключений отпуск лавиной снесла мутные воспоминания о моем втором визите в этот город. А до конца пирса осталось три… два… один…

Мы с Евой с хохотом заскочили по козырек какого-то строения, не успев даже разобрать что это. Посмотрели друг на друга и снова рассмеялись. С нас стекали потоки воды, и по асфальту несся ручей, сравнимый по полноводности со средней такой речушкой. Выше щиколоток.

– Ну что, с прибытием нас? – иронично сказала Ева, стирая дождевую воду с глаз.

– Да уж, разглядеть тут ничего не удалось, но поверь, тут красиво, правда, – сказал я, сдувая каплю воды с носа.

– Ох, сколько нам всего нужно будет сушить… – Ева покачала головой, бросив взгляд на наш багаж.

– Это вторая наша проблема, – хмыкнул я.

– А какая первая? – спросила она.

– Скоро стемнеет, – сказал я. – А с аборигенами вокруг негусто…

– Вроде были же люди, которые вместе с нами вышли… – Ева огляделась вокруг. Я тоже огляделся. Но наши попутчики как-то уже ловко растворились в пелене окружающего дождя. Видимость была аховая. Вроде бы, какая-то улица. Какие-то деревья. Какие-то невысокие дома. И никого из людей или машин.

– Слушай, ну такой дождь вроде не может долго идти, – неуверенно сказала Ева. – А еще… у нас же есть какой-то адрес, который нам тот дядечка дал вчера.

– Ага, есть, – кивнул я и полез в мокрый карман. Осторожно, стараясь не дышать, извлек оттуда мокрую насквозь бумажку. С трудом развернул ее.

– Ну да, конечно, – резюмировала Ева. – Ничего уже не разберешь… А ты не запомнил, что там было написано?

– Ребятишки, а вы только приехали что ли? – из сплошной стены дождя вынырнула невысокая женщина, с ног до головы закутанная в здоровенный рыбацкий дождевик. В руке – мокрая тряпичная сумка с задорно торчащими из нее хвостами каких-то корнеплодов.

Мы с Евой подняли взгляды от расплывшегося на почти растворившейся в воде бумажке записки и синхронно кивнули.

– Вам переночевать-то есть где, горемыки? – смеющимся тоном спросила женщина. И, не дожидаясь ответа скомандовала. – А ну-ка давайте за мной! А то еще воспаление легких схватите и накроется ваш отпуск… медным тазом.

И босые ступни нашего внезапного ангела смело нырнули в несущийся по проезжей части поток воды. Мы с Евой переглянулись, я подхватил сумки и чемодан, и мы поспешили следом.

А дождь все лил, так и не собираясь заканчиваться. Вопреки расхожей истине, что сильный ливень – это ненадолго.

– Меня Полина Марковна зовут, если что! – сквозь шум потоков воды прокричала нам проводница. – Народу у меня много, но на одну ночь найду, где вам постелить. А утром уже разберетесь, что да как!