– В Салехард, – добавил я.

– Ну, или не записки, – пожала плечами Ева. – Просто постоянно о нем расспрашивала. Вот и получилось, что Саша любит девушку, а девушка этого не замечает и все время трындит про Гришу.

– Зато Саша стал для этой девушки самым задушевным другом, – добавил я.

В салоне самолета наступило оживление, потому что настало время обеда. И стюардесса как раз докатила до нас тележку.

Мы на время замолчали, увлеченно поглощая безвкусное хрючево самолетной еды. Меня опять слегка накрыло детскими воспоминаниями. Когда я был очарован вот этими вот фирменными кусочками сахара и крохотными пакетиками соли и перца. Помнится, я потом еще долго хранил эти пакетики у себя в столе. Хрен знает зачем. Видимо, на память об отлично проведенном лете. В детстве же я летал только на курорты с родителями. Так что самолет и купание в море для меня были связаны напрямую.

– Гадость, – резюмировала Ева, отодвигая от себя судочек. – Я вроде заказала курицу, но она, по-моему, от рыбы ничем не отличается. Еда в самолете всегда такая противная?

– Как повезет. От авиакомпании зависит, – пожал плечами я. И чуть было не начал рассказывать, что вот когда мы летели в Грецию, то… Ну да, Вова-Велиал, конечно же, большой специалист по полетам за границу.

– Это ты чисто умозрительно рассуждаешь? – прищурилась Ева.

– Знакомые много летали, а я просто у них спрашивал, – выкрутился я. – Друзья родителей летали за границу. Заграничной же авиакомпанией. Вот там, говорят, очень вкусно кормили. И вино еще подавали, белое и красное.

– А у нас рыбу с курицей в одной кастрюле варили, – вздохнула Ева с тоской посмотрев на свою порцию. – Нет, я не могу больше. Рис еще этот липкий. Бррр… Давай лучше еще про Сашу и Гришу что-нибудь повыдумываем!

– Есть другая идея, – сказал я, дожевывая суховатую булочку. – Предлагаю заключить пари.

– На что будем спорить? – глаза Евы азартно заблестели. – И о чем?

– Давай ты будешь за то, что Саша не любит Гришу из-за девушки, например, – сказал я. – А я за то, что… Ну, скажем, что они поссорились, когда были совсем мелкими шкетами, а потом Гриша забыл, а Астарот просто злопамятный. И возможно даже в книжечку записывает.

– А как же версия про сына маминой подруги? – спросила Ева.

– Она слишком очевидная, скучно, – махнул рукой я.

– Ладно, – энергично кивнула Ева и протянула руку. Но тут же отдернула. – А на что спорим?

– На «американку», – быстро ответил я.

– Годится, – глаза Евы заблестели еще ярче. Мы церемонно пожали друг другу руки, я изобразил левой рукой третьего, который разбил наш спор. Ева снова перегнулась через мое кресло, практически высунувшись в проход.

– Гриша! – позвала она и помахала рукой. – А что ты там один сидишь? Или к нам, у нас место свободное!

– Получается, никто из нас не выиграл? – резюмировала Ева.

– Пока результат неочевиный, – покачал головой я. – Гриша же не раскололся.

– А мы с тобой не договорились, что делать, если оба проиграли, – задумчиво проговорила Ева с тоской глядя на место у окна, которое в этот раз было занято грузным мужиком в коротких шортах и не сходящейся на пузе рубашке.

– Или оба выиграли, – подмигнул я.

Наше общение с Гришей весь остаток перелета до Москвы оставило смешанные впечатления. Раскрутить его на подробности детства нам с Евой не удалось, хотя Гриша болтал о себе довольно много и с удовольствием. Но в основном это были рассказы о поездках на очередные соревнования. А вот что у них там произошло с Астаротом, хрен знает. С этой темы он каждый раз ловко спрыгивал, а в лоб мы его спрашивать не стали. Как-то не сговариваясь. Потому что, ну мало ли, вдруг нам показалось, что Астарот нервно вибрирует. Скажем напрямую, и двоюродные братья на самом деле поссорятся. Но спор зашел в тупик, это да. На пересадке в Москве дознание пришлось прервать. Времени а нас практически не было, успели ухватить по паре пирожков и бутылке сладкой газировки, и снова посадка. В отличие от самолета до Москвы, салон был битком. Сначала ощущение вообще было такое, что часть народу полетит, стоя в проходе, как в автобусе. Пассажиры были шумные, нервные, одетые в летне-курортные шмотки, обвешанные сумками и пакетами. Глядя на все это, я даже с некоторой тоской вспомнил про «Победу» с ее драконовскими правилами ручной клади. Да, в моменте бывает и бесит, но зато никаких проблем с полками. И не случается вот этого вот: «Что вы тут понапихали своих вещей, это мое место!» «И что мне теперь на голове своей это везти?!» «В багаж надо было сдавать!»