Правда, тогда я особо моральными терзаниями не страдал. Проанализировал ситуацию, пришел к выводу, что проблема в нытье. И уволил его к чертям собачьим. Устроил корпоратив, свозил всех на пейнтбол, тренера по регби на месяц им нанял, чтобы тушки растрясли. И все пошло на лад. И настроение улучшилось, и клиенты как по волшебству появились…

Сейчас ситуация чертовски похожая. Так что не о чем думать особо.

– Увы, Ян, нам твои условия не по карману, – холодно сказал я. – Платить аванс за твое участие мы не можем, предприятие, сам понимаешь, рискованное. Так что давай на берегу расстанемся. Друзьями, так сказать…

– Да я пошутил насчет аванса! – а вот теперь Ян испугался. До этого момента он еще сомневался, что его отшили, а тут вдруг до него дошло. – Да я же правда несерьезно! Велиал! Блин, ну парни! Вы что, как эти самые?

– Извини, – я развел руками. – Похоже, мы не сработаемся.

– Велиал, можно тебя на пару слов? – Ян мотнул патлатой головой в сторону кухни.

– Нелья, – усмехнулся я. – Если хочешь что-то сказать, говори при всех.

– Да я… Да у меня… – Ян задохнулся. Руки затряслись. Он начал озираться в поисках поддержки. Но остальному народу в студии было не до него. Все были заняты. Сбились в кучки по интересам. Болтали, смеялись, тренькали на гитаре. Кто-то терзал варган. Кто-то отстукивал ритм на большой медной кастрюле, хрен знает как здесь оказавшейся. Но это же студия художника, а у творческих людей свои причуды насчет обстановки…

*****

В Новокиневске очень много частного сектора. Сверни в любую сторону по случайной улице из центра, и довольно скоро окажешься среди одноэтажных домишек хрен знает каких лет постройки. Кажется, что по площади частного сектора в городе больше, чем многоэтажных домов. Сам я никогда не измерял этого, конечно, но ощущение такое создавалось. Всякие иногородние нелюбители Новокиневска вообще называли его большой деревней. Но это с какой стороны посмотреть…

Однако частный сектор частному сектору рознь. Например, между элеватором и стадионом Динамо очень тихий частный сектор. Цветочки на окнах, заборы покрашены, тротуары ровные. Никаких толп хулиганья, непролазной грязи и кособоких завалюх. В будущем этот район вообще станет практически элитным. Участки вместе с домами раскупят толстосумы и возведут на месте старых бревенчатых избушек с резными ставнями здоровенные пафосные коттеджи. Только парочка стойких долгожителей в старых домиках будут им всю малину портить.

Район за Красноармейским, вокруг собора и до бывшего городского пляжа на запруженном притоке Киневы – совсем другое дело. Большинство улиц там напоминают сточные канавы, асфальта там отродясь не было. На дома смотреть страшно, кажется, что лишний раз шевельнешься в их сторону, они и развалятся. Ходить в эти места без личной заинтересованности не рекомендовалось никогда, даже в более спокойные времена.

Есть в Новокиневске цыганское «гетто», шумное и криминальное. Есть заводские «нахаловки» в нескольких вариантах.

«И есть вот это…» – подумал я, заглушив мотор. Это был дореволюционный частный сектор. В будущем, откуда я прибыл, этого места не останется, все эти обветшалые домишки, теснящиеся между холмом, на вершине которого был тот самый парк ВДНХ, где мы снимали наш новый клип, и берегом Киневы, благополучно снесут вместе с частью этого самого холма. И возведут новый роскошный мост через реку. Так что сейчас я, в очередной раз прикасался в каком-то смысле к живой истории. Даже старый дебаркадер, который когда-то был в Новокиневске вместо речного вокзала, все еще жив.