Рэйвен тряхнул головой и попытался снова сосредоточиться, хотя сегодня сделать это было довольно сложно. И не в последнюю очередь потому, что они сидели слишком близко друг к другу, склонившись к деревцу, и выпавшая из пучка прядь волос Кеттелин щекотала ему щеку.

- Вот эту, - он указал кончиками ножниц.

- Верно, - слегка удивленно сказала Кеттелин. – А почему?

- Не знаю, - Рэйвен пожал плечами. – Она красиво отходит от ствола.

- Да, линия благородная, - признала девушка. – А еще эта ветка молодая, но сильная. Она нам очень даже подходит на замену той, что росла здесь раньше. Мы ее только подкоротим вот так.

Кеттелин забрала у Рэйвена ножницы и щелкнула ими, обрезая ни в чем не повинную веточку практически у основания.

- А Вы можете удалить остальные, - предложила она. – Вот Вам для этого другой инструмент.

Девушка подала ему что-то вроде остро отточенных клещей. Рэйвен взял их и попытался пристроить у основания ближайшей лишней ветки. Это оказалось довольно сложно: веток было много, а «нос» у клещей оказался широким.

- Ближе, - велела Кеттелин, придвигаясь к нему, чтобы смотреть с той же точки обзора. Рэйвен ощутил, как их уши соприкоснулись, а горячее дыхание Кеттелин пощекотало ему шею. По спине пробежали мурашки. Ну как она не чувствует, что нарушает все мыслимые границы?

- Снизу подцепите, там удобнее, - посоветовала Кеттелин, направляя его руку и приникая к нему еще ближе. Рэйвен ощутил сильнейшее волнение и попытался отстраниться. Определенно, идти сюда было плохой идеей. Он знал об этом и все равно пришел. Нашел повод. Да, повод. Какой смысл себя обманывать? Его влекло к Кеттелин. И неважно, по ошибке или целенаправленно. И сейчас нестерпимо хотелось обнять ее за плечи: она так удобно сидела, что это движение будто само просилось. Обнять, почувствовать горячую кожу сквозь ветхую ткань и биение сердца под своей ладонью…

Рэйвен сглотнул снова набежавшую слюну, будто голодный при виде богато накрытого стола. Кеттелин нажала на клещи поверх его руки. Раздался щелчок, и ветка отпала.

- Надо сок убрать, - сказала она, явно не заметив его душевных переживаний и принимаясь промакивать капли подолом собственной рубахи. – Он после высыхания превращается в липкую дрянь, которую ничем не отчистить, так что будьте осторожны.

Промокнув срезы, девушка вытерла и инструменты. Опять о собственную рубаху, которую считала любимой. Видимо, деревья ею ценились выше.

- Вот так. Удалите остальные, теперь будет легче, - Кеттелин снова подала Рэйвену клещи и сместилась чуть назад, чтобы дать ему простор действия. Но лучше б она этого не делала. Горячее дыхание стало колыхать волосы и щекотать ухо и шею Рэйвена, заставляя думать вовсе не о ветке, а о близости Кеттелин. Жар грел ему плечо и бок. Рэйвену снова нестерпимо захотелось, чтобы она его обняла. Для шаттергранки это движение вряд ли много бы значило. А для него… Боги, неужели это все-таки правда? Он поражен Амоком, нацеленным на смертную? Это же просто катастрофа.

Он прикрыл глаза.

- Рэйвен, Вы сегодня какой-то рассеянный, - заметила Кеттелин, забирая у него клещи и быстро и ловко удаляя лишние ветки. – Не перегрелись? Хотя, вроде, еще не так жарко. Да и волосы у Вас светлые, солнце не должно их припекать. Может, Вы заболели из-за вчерашнего дождя?

Она отложила инструменты и потрогала его лоб, но ее ладонь была, разумеется, горячее.

- Да, я не очень хорошо себя чувствую, - сказал Рэйвен, нежась под этим теплым прикосновением. – Мысли ватные от лекарства. Думать очень тяжело.