- А что случилось с той, другой расой? – уточнил Рэйвен.

- Их больше нет, - пожал плечами Лейкери. – Не скажу точно, в чем была суть, я ведь тогда еще не родился, но знаю, что один из Белых слуг вынимал души из тел по приказу своей госпожи. Души отправлялись на перерождение, а тела обращались в камень. Раса была полностью уничтожена за считанные десятилетия. А в наши тела волей небес были внесены изменения, касающиеся деторождения и особенностей механизма памяти.

Он помолчал немного, а потом вдруг вспомнил:

- Кстати. Есть мнение, что Левенсток относится к изначальному поколению – именно из-за его проблем с памятью. Но сам он, как ты понимаешь, вряд ли расскажет тебе подробности. А я могу лишь предполагать. Предполагать, что даже если и была у нашего народа возможность иметь общих детей с другими расами, то после Разделения или, как некоторые говорят Очищения, эта возможность была утеряна. Сам подумай: если две расы слились воедино так надежно, что остались лишь их химерные потомки и стерильные старики, зачем бы богам разделять их обратно? Тем более, что часть душ в результате этой операции отправилась на перерождение – трагедия, коснувшаяся почти каждой семьи.

- Но как же: если ты – смертная химера, разве тебе не хочется стать нормальным? – возразил Рэйвен.

- Это имеет смысл, если тебя, как в сказке, превратили в чудовище, а потом расколдовали, - пояснил Лейкери. - Но если ты был рожден чудовищем в семье чудовищ, не осознающих, что они - чудовища, то зачем тебе становиться кем-то еще - к тому же при жизни. А боги прошлись абсолютно по каждому потомку нашей расы, лично выбрав, кем ему быть: смертным, моментально отправляющимся на перерождение, или бессмертным, которому суждено пройти долгую процедуру изменения тела. И попутно они внесли глобальные изменения в наш принцип размножения: до Очищения наш народ был плодовит, как смертные, весь Буйный возраст с последующей постепенной потерей фертильности. После Очищения рождение детей стало возможным в любом возрасте, но само желание их делать стало слабее и шанс на зачатие уменьшился по физиологическим причинам. То есть мы и до изменения не были похожи на смертных, а уж после...

Лейкери покачал головой.

- Мы раса, любимая богами, - уверенно сказал он. - И боги хранят чистоту нашей крови. Не думаю, что нам был оставлен шанс на еще одну ассимиляцию. Если она вообще возможна с прочими перворожденными расами. Эволюция смертных столь велика, что количество накопленных ими с древних времен изменений не дает им смешиваться и с другими смертными. Исключение составляют пары из шаттергранцев и конников с запада – они изначально были одной расой, просто развивались по отдельности. Обратите внимание на поведение этих людей: с их горячностью и страстью, думаете, они ни разу не вступали в связь с другими народами? Не по любви, так путем войны.

Рэйвен непонимающе нахмурился.

- Эмоции смертных так сильны, что порой лишают их разума, и после битвы их воины, гонимые силой желания поскорее овладеть завоеванным, почти всегда овладевают не только вещами, но и людьми - в физическом смысле, - пояснил Лейкери.

- То есть… - начал Рэйвен.

- Путем насилия, разумеется, - кивнул Лейкери. - И коль скоро смертные воюют постоянно и насилуют тоже, в мире должны бегать толпы потомков разных рас. Однако нет даже сказочных историй об этом. Боюсь, брак между смертной и бессмертным бесплоден. Хуже того: он вызовет резонанс в нашем обществе и усложнит подобной паре жизнь. А то и вовсе разлучит. Нет смысла говорить о браке, даже не думайте об этом. Но есть смысл говорить о вас двоих. Нужно определить черту, Рэйвен. Понимаете? Черту, за которую Вам нельзя заходить. А лучше – уехать и попытаться отвлечься. Посмотреть со стороны на происходящее и сделать какие-то выводы.