Потом снова смотрю на своё лицо и теперь уже начинаю жрать себя заживо. Причём пока ещё не за что-то конкретное, а за робкое понимание собственной, как всегда, поспешной глупости. Конкретное появляется позже, когда к коже мерзко прилипает холодная мокрая ткань блузки. Главное ведь в том, каков результат. А он каков? 

Мне требуется время, чтобы выйти из укрытия. Люди провожают мою фигуру взглядами, особенно мужчины. Я стоически шагаю между рядами сидений и даже стараюсь улыбаться. Не всем, правда. 

Как только приближаюсь к своему месту, мой мужик… ну, не мой, а просто единственный из всей толпы наименее чужой, машинально поднимает взгляд, и по выражению его лица, я понимаю, что снова где-то накосячила. Он больше не смотрит - вернулся к чтению - но мне никак не отделаться от печати неловкости в его взгляде.

Усаживаюсь в своё кресло. Снова смотрю на него – он привычным жестом проверяет экран телефона – там, как и прежде, ничего нет. Я вспоминаю о своём Лео и тоже проверяю свой – тоже ничего нет.

Разглядываю прямо перед собой подтёки колы на стекле, и только когда маленький монстр самодовольно и подчёркнуто неторопливо в очередной раз совершает свой обход, мне приходит в голову опустить глаза на собственную грудь.

И что же я вижу?

Нет, вопрос не в этом, а в том, почему же мои грёбаные глаза не увидели этого раньше? В туалете, когда минут десять минимум горестно пялились на отражение в зеркале? Что было в тот момент в моей голове, если я не заметила ЭТО? Или кто там был?

Инстинктивно обнимаю себя руками. Ну и, конечно, краснею: густо, жарко, неумолимо и до звона в ушах - весь чёртов аэропорт теперь в курсе, какого я цвета. И сосед в том числе. 

Его футболка аккуратно запаяна в зиплок и лежит на нашем импровизированном столе рядом с коробкой печенья.

- Спасибо, - сообщаю, смахивая её.

В туалете я сперва вынимаю из сумки подводку и старательно рисую ею глаза. И даже не пытаюсь подвергать это анализу. Только восстановив красоту, решаюсь вытянуть футболку из пакета – от неё божественно пахнет… сексом. Мужчиной, я хотела сказать. Точнее, мужской туалетной водой – просто немыслимый, утончённый и бесспорно дорогущий запах. Ткань обнимает мои плечи, грудь, живот и спину так ласково, что от удовольствия я на мгновение даже прикрываю глаза. И плевать, что моя фигура в прямом смысле в ней утонула. Обычная белая мужская футболка с круглой горловиной безбожно мне велика, но глядя на собственное отражение в зеркале, я нахожу его… безупречным.  Я в самом стильном подвенечном платье из возможных.

Так нравлюсь себе, что просто не в силах не улыбаться, возвращаясь обратно. Причём, очевидно, делаю это настолько заразительно, что Лео, подняв на меня глаза, расплывается тоже. Конечно, он тут же спешит скрыться в своём планшете, но удовольствие не спрячешь, если оно такое головокружительное, как я.

- Я подсушу свою футболку в самолёте и верну Вашу, - спешу его заверить. – Могу даже простирнуть. У них в бизнес-классе гель для рук очень пахучий.

- В этом нет необходимости. Можете оставить футболку себе.

Боже, какое великодушие… Я смотрю на него и теперь делаю это как-то иначе, чем прежде. Другими глазами, что ли. Конечно, он чувствует мой взгляд, бросает свой планшет и смотрит в ответ. На мгновение мне кажется, что мир заглох и чуточку стал ярче. А в небесной канцелярии включили музыку, что-то из романтики 90-х.

- У Вас… кровь! - вдруг выдаёт с некоторым волнением и поднятыми бровями.

- Где кровь?

- Вот здесь, - указывает на мою шею, - на затылке. Вы что, поскользнулись в том туалете и упали?