Ольга Семёновна разливает по второй:

– Своего встретишь не когда-то, а прям сегодня. Поверь моей чуйке! – она ерошит свои короткие русые с проседью волосы и довольно щурит серые глаза. – Вангую тебе горячую ночьку! За это и выпьем!

От третей отказываюсь, ухожу наверх, сажусь за компьютер. Работы много – акты внутримузейной передачи, топопись, этикетаж... Вроде бы отвлекает. Но как оказывается– ненадолго.

И Лидия Дмитриевна выходит неправой – у меня за сегодня случается аж пять экскурсий. Успеваю так же провести лекцию о красоте советских женщин, закинуть посты в музейные соцсети.

Случайные посетители-мужчины даже приносят нам скромные букетики из красных тюльпанов и веточки мимозы. И настроение даже как-то улучшается.

Выходя из музея, планирую завернуть в супермаркет и купить себе бутылочку вина и тортик. Завтра выходной. Значит, можно будет вдоволь начинаться романов в сети, а потом – отоспаться.

Погода мерзкая – мокрый снег, спешно превращающийся в слякоть под ногами. Да уж – не любит что-то весна в этом году женщин.

Вспоминаю древнюю легенду о том, что раньше весна наступала, когда Аид отпускал на поверхность Персефону. Сейчас, видимо, не хочет расставаться с любимой. Вот Деметра и лютует, злится, что дочь не вернули вовремя.

За такими размышлениями я не сразу замечаю чёрный джип, который в буквальном смысле крадётся за мной.

Но дёргаться начинаю, когда на ближайшем квартале машина перегораживает мне дорогу.

Каменею, стою, как вкопанная, и хлопаю глазами – не иначе папино тёмное прошлое, от которого я и «спряталась» замуж, догнало!

Словно подтверждая худшие опасения, из салона выбирается верзила в куртке с глухим капюшоном, и буром прёт на меня.

Взвизгиваю, наконец, соображаю, что надо бежать. Срываюсь с места. Ныряю в «колодец» между пятиэтажками, и тем самым загоняю себя в угол.

Преследователь догоняет, хватает и прижимает к моему лицу тряпку, пропахшую чем-то тошнотворным. Меня ведёт, ноги подкашиваются. Я улетаю во тьму.

Вот тебе, Аллочка, и восьмое марта!

2. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ/ – 1 –

– 1 –

Двумя годами ранее

Гектор Асхадов – один из некоронованных королей нашего маленького городка. Глава самого крупного строительного холдинга. Лучшие участки в городе неизменно доставались Асхадовым. Сначала отцу, Ибрагиму Асхадову, теперь вот, после его смерти, сыну. Гордо носившему звание самого молодого и успешного бизнесмена края. Сколько ему? Кажется, всего тридцать или около того. Выглядит он, как воплощение античного бога. Такие черты только в бронзе отливать, а лучше – высекать из мрамора. И имя под стать – из древних греческих легенд.

Вот только глаза – слишком холодные, льдистые, серо-зелёные. От их пристального взгляда в упор хочется закутаться во что-то тёплое. У богов из тёплых стран не бывает таких глаз. Они бывают у судей, которые привыкли выносить суровые приговоры. И даже ресницы, слишком густые и слишком длинные для мужчины, загнутые на концах, ничуть их не смягчают.

Он – наша последняя надежда. Так сказал отец, когда мы входили в этот кабинет. Вот и сидим теперь, как два провинившихся школьника на «ковре» у директора. Отец елозит на стуле, без конца трогает волосы и нос, а я… Я неприлично пялюсь на малознакомого мужчину.

Асхадов же разглядывает нас едва ли не с брезгливостью, как на мерзких насекомых. Когда он подносит руку к губам, чтобы сделать затяжку, манжет немного опускается и демонстрирует часы. Я не разбираюсь в марках, но они, наверняка, стоят дороже, чем наша поддержанная «Хонда».

Перехватив мой взгляд и хмыкнув, Асхадов снисходит до того, чтобы начать разговор.