– Это Генри, – показывает он на крупного рысака с блестящей шерстью, – а вот его подруга Нимфа.

Я слушаю, затаив дыхание, слежу за выражением его глаз и приятными интонациями в голосе.

Подхватив в руки увесистый мешок с кормом, Бьерн плавно переходит к обучению.

– Лана, – просит он подойти меня поближе, в то время как сам открывает бокс с жеребцом. – Первое, что ты должна знать, – лошади чувствуют твое настроение. Если ты спокойна, они тоже будут спокойными.

Он осторожно открывает мешок с кормом, и аромат свежей овсянки разлетается по конюшне. Наблюдая за тем, как Бьерн наполняет ведро, я замечаю, сколько заботы и любви он вкладывает в этот процесс. Каждый его жест, каждое движение кажутся продуманными и последовательными.

– Теперь, когда ты наполнила ведро, – продолжает он, – важно правильно подойти к лошади. Говори с ними, пусть слышат твой голос. Они должны знать, что ты не представляешь опасности.

Вдохновленная его словами, я наполняю ведро для Нимфы и разговариваю с ней, но подойти к кобыле отчего-то не решаюсь. Я не на шутку взволнована, и животное мигом подхватывает мое настроение. Ее глаза широко распахнуты, она насторожена и следит за обстановкой вокруг. А еще громко фырчит.

– Погладь ее, – подсказывает Бьерн, – и она поймет, что ты настроена дружелюбно.

Я подхожу ближе, но животное так подозрительно на меня косится, будто ожидает подвоха. Вот и как ей объяснить, отчего столь громко колотится мое нерадивое сердце? Она ведь тоже девочка, сама, что ли, никогда не влюблялась?

– Позволь мне помочь, – оказывается за спиной Бьерн.

Ничего больше не говоря, он аккуратно подхватывает мою ладонь и опускает ее на шею кобыле, бережно накрывая своей. Наши пальцы волшебным образом переплетаются, становясь единым целым. Так мы и гладим Нимфу по блестящей шерстке, ласково, плавно и неторопливо.

– Расслабься, – отзывается мурашками по шее его сексуальный шепот.

– Я стараюсь, правда, – отвечаю отчего-то так же тихо.

– Не нужно стараться. Просто набери полную грудь воздуха и выдохни. Отпусти.

– Кого отпустить? Лошадь?

– Нет, Лана, не ее, – улыбается Бьерн, продолжая направлять мою руку. – Ты ей нравишься.

– Правда? – не могу сдержать искренней радости.

– Да, и даже очень. Только взгляни на ее глаза и уши. Она получает удовольствие.

– Только она одна? Вот бы и по человеческим ушам было так же легко определить настроение.

На лицо просится кокетливая улыбка. Как же мне хорошо рядом с ним! Так легко и свободно, словно Бьерн заражает своей уверенностью, и все терзавшие меня до этого сомнения разом отступают.

– Зачем что-то определять, когда можно спросить прямо и получить ответ.

– Лошадиные уши в отличие от людей не врут, – признаю я с некоторой горечью.

Сама не знаю почему, но в голове так некстати оживают воспоминания последних месяцев нашего с Владом брака, когда мы оба отчаянно не желали признавать, что чувствам пришел конец, и не решались посмотреть правде в глаза. Паршивое было время.

– За все человечество обещать не могу, но лично я никогда не стану лгать тебе о том, что на самом деле чувствую.

От его нежданного признания сердце ускоряет ход. Наши ладони одновременно замирают, и мы с Бьерном встречаемся взглядами. Он смотрит на меня с таким теплом, словно пытается унять мое смятение.

– И что же ты чувствуешь сейчас?

– Чувствую, что могу тебе доверять. А еще… что мне очень хорошо, когда ты рядом.

Пронзительный взгляд голубых глаз останавливается на моих губах, и я нервно сглатываю. Я ощущаю жар его ладони и приятное дыхание на своих волосах.