Глава 5. «Чёрная дыра» в самом центре Евразии: Россия
Немецкий публицист Хауке Ритц уверен, что «Бжезинский даже после крушения СССР и падения берлинской стены не изменил своего крайне негативного отношения к России. Конечно, понять Бжезинского можно: являясь одним из главных стратегов холодной войны и посвятив всю свою осознанную жизнь этой борьбе, он хотел, наверное, после 1991 года сполна насладиться плодами победы в этой войне».
В 1997 году в «Великой шахматной доске» Бжезинский сравнивает распад СССР с появлением «чёрной дыры» в самом центре Евразии и выделяет в этой связи две задачи для Америки:
1. Незамедлительно нужно было снизить вероятность политической анархии или восстановления враждебной диктатуры в разрушающемся государстве, владеющем мощным ядерным арсеналом.
2. Долгосрочная задача состояла в том, чтобы, с одной стороны, поддержать экономическое восстановление и демократическую трансформацию России, с другой – не допустить возрождения евразийской империи, которая могла бы противостоять появлению в будущем евроатлантической системы[18].
Развал Советского блока привёл к появлению вакуума силы в центре Евразии. По мнению пана Бжезинского, замешательство и слабость были характерны не только для новых государств, но и для самой России. Травма нации усугубилась вооружённым вмешательством России в Таджикистане[19] и вторжением России в Чечню[20]. Наиболее болезненно для россиян было осознание падения авторитета страны в мире: одна из двух мировых супердержав стала оцениваться как региональная держава «третьего мира».
Новым для России стало изменение геополитической ситуации на Дальнем Востоке, хотя в этом регионе не произошло ни территориальных, ни политических изменений. На протяжении столетий Китай был гораздо слабее России. Однако Бжезинский пишет, что невозможно не заметить, что Китай находится на пути становления и преобразования в более развитое и благополучное государство, нежели Россия. «Экономическая мощь Китая в совокупности с динамической энергией его 1,2-миллиардного населения существенно меняют историческое уравнение между двумя странами с учётом незаселённых территорий Сибири, почти призывающих китайское освоение», – подчёркивает американский стратег.
Дружественная позиция, занятая США в отношении нового российского руководства, ободрила постсоветских «прозападников» в российском внешнеполитическом истеблишменте. Новым лидерам приятно быть накоротке с высшими должностными лицами, «формулирующими политику единственной в мире сверхдержавы, и они легко впали в заблуждение, что они тоже лидеры сверхдержавы». Когда Америка стала говорить о «зрелом стратегическом партнёрстве» между бывшими соперниками по холодной войне, России грезилось, что этим был «благословлен новый демократический американо-российский кондоминиум, пришедший на смену бывшему соперничеству».
Американский стратег польского происхождения дает красочное описание, как бы дразня россиян:
Этот кондоминиум будет глобальным по масштабам. Таким образом, Россия будет не только законным правопреемником бывшего Советского Союза, но и де-факто партнером в мировом устройстве, основанном на подлинном равенстве. Как не устают заявлять российские лидеры, это означает не только то, что остальные страны мира должны признать Россию равной Америке, но и то, что ни одна глобальная проблема не может обсуждаться или решаться без участия и/или разрешения России. Хотя открыто об этом не говорилось, в эту иллюзию вписывается также точка зрения, что страны Центральной Европы должны каким-то образом остаться, или даже решить остаться, регионом, политически особо близким России. Роспуск Варшавского договора и СЭВ не должен сопровождаться тяготением их бывших членов к НАТО или даже только к ЕС.