Я делаю шаг назад и прячусь за отцом. Допив шампанское, ставлю пустой бокал на стойку и тереблю клатч, молясь, чтобы поскорее прозвенел звонок.

– Это было бы для нас честью. Правда, девочки?! – восклицает папа, а я начинаю хмуриться, не понимая, что тут происходит.

Наконец звенит спасительный звонок, и я облегченно вздыхаю, все так же игнорируя присутствие Ника.

Он не один. Эта мысль бьется в мозгу, и мне становится грустно. Но я ведь должна играть роль, и я уверенно поднимаю подбородок, ожидая, когда родители последуют в зал. Но они идут совсем не к нашим местам.

– Куда мы? – спрашиваю шепотом сестру, а она смеряет меня раздраженным взглядом.

– Хватит витать в облаках, Миша. Мистер Вуд пригласил нас к себе в центральную ложу, – фыркает она.

Мои ладони потеют, цепляюсь сильнее в клатч, чтобы не показать волнения. Я как слепой котенок, когда Ник оказывается рядом. Отрываюсь от мира и теряюсь.

Раздражает. Злит.

Когда мы проходим в ложу, мне предлагают сесть рядом с ним.

Черт! Миллион раз проклинаю отца, жаждущего получить деньги Вуда. Мне ничего не остается, как сесть и знать, что рядом с ним его девушка. Или же одна из миллиона его любовниц.

– Ты прекрасно выглядишь, Мишель, – склоняется Ник. Меня обдает знакомым парфюмом, и я напрягаюсь, не мигая глядя на сцену.

– Спасибо, ты тоже, – сухо отвечаю я.

По другую сторону от меня сидит Вуд, и у меня ощущение, что я попала в капкан.

Начинается второй акт, и теперь я могу немного расслабиться. Влюбленных разлучает отец Альфреда, и куртизанке ничего не остается, как оставить мужчину, чтобы не погубить его репутацию. Не могу сосредоточиться на представлении, потому что сидящий рядом Ник заставляет меня нервничать. Но, черт возьми, я сама этого жаждала, и пора прекратить это издевательство над собой. Да, красивый. Да, в нем есть что-то отличительное от всех моих знакомых. Да, он притягивает меня. Но он больной маньяк, который хочет получить то, что я не готова ему отдать, пора бы это запомнить!

Бал-маскарад заставляет меня усмехнуться, и я сжимаю губы, чтобы не быть похожей на помешанную. Спина начинает болеть от прямой осанки, и я делаю круговые движения шеей.

Слышу, что спутница Ника о чем-то пискляво говорит, и он ей отвечает несколько грубо. Краем глаза замечаю, что он кладет руку на подлокотник между нами, и снова любуюсь силой в его венах.

Неожиданно все начинают вставать, и я понимаю, что окончился второй акт.

– Мишель, ты спустишься с нами? – спрашивает мама, но я качаю головой.

– Нет, идите, я посижу здесь. Если это возможно, – бросаю я.

Райли Вуд заверяет меня, что скоро все вернутся, и я опускаюсь на сиденье.

Ложа пустеет, могу свободно вздохнуть и закрыть глаза, чтобы пережить ужасные минуты. Восстанавливаю дыхание, и сердце бьется ровно. Решаю немного размяться и прохожу в угол ложи. Прислонившись плечом к стене, наблюдаю за людьми внизу.

– Я скучал по тебе, – горячий шепот обжигает мою шею, и я замираю от неожиданности.

– Ты с дамой, – грубо напоминаю Нику, стоящему за моей спиной.

– Я со знакомой, – хмыкает он.

– Сочувствую, – холодно отзываюсь я, ощущая его так близко, что живот сводит спазмом.

– Мишель, – он смакует мое имя, обхватывает за талию и прижимает к себе.

– Ник, прекрати! – Возмущаясь, пытаюсь убрать его руку, но он сильнее сжимает меня, и я ощущаю его губы на своей шее.

– Твоя кожа не дает мне покоя, – шепчет он, оставляя новый поцелуй на пульсирующей вене, а я закрываю глаза. Волна приятной тяжести опускается в низ живота, поясницу начинает покалывать, меня снова это возбуждает. – Твоя ревность восхищает меня. – Он трется губами о мою кожу, поднимаясь к мочке уха. – Как ты стойко держишься, пытаясь обмануть себя. Но печаль в твоих глазах говорит больше, чем твои губы.